«Корабль изуверов» (скопцы-контрреволюционеры) - [4]

Что в этой местности еще в дореволюционное время проживало немало скопцов — это было общеизвестно. Но кто мог бы подумать, что эти мирно «доживающие свой век» старики после революции с новой прытью примутся за пропаганду скопчества, а главное, что найдется в послереволюционной советской деревне молодежь, которая поддастся этой изуверской агитации?

Разрыв Петра Пивдунена с племянником Андреем был маневром опытного соблазнителя, провокацией, рассчитанной на то, чтоб освободить место «единственного наследника» для следующей жертвы.

Александра Лаврикайнена скопцы «купили» еще дешевле: за пару брюк и новый пиджак…

Показания этого двадцатилетнего юноши-скопца исключительно интересны и имели существенное значение в деле раскрытия скопческой организации.

Александр Лаврикайнен с детства вырос в обстановке, насыщенной скопческими настроениями. Он помнит, что еще ребенком, бывая у своей покойной бабушки-скопчихи, он присутствовал на молениях и «прыгал» вместе со взрослыми.

Бывал у бабушки и приезжай старик из Ленинграда Николай Кириллович Иевлев, до революции богатый ювелир и известный скопец.

Он баловал мальчика сластями, он обучил Александра грамоте и он же первый заговорил с ним о необходимости подвергнуться известной операций, уверяя, что «только скопцы пойдут в рай».

Он уговаривал его терпеливо долгие годы и — уговорил: когда Лаврикайнену исполнилось 15 или 16 лет, Николай Кириллович повел его в ригу, оскопил «малой печатью» и подарил свою фотографию и рубль с полтиной деньгами.

Где теперь этот Николай Кириллович?

— «Уже помер» — гласило первое показание Лаврикайнена.

В показаниях Лаврикайнена чувствовалась какая-то сбивчивость и неуверенность, они возбуждали законное сомнение следственных властей. Догадки эти подтвердились, когда Александр Лаврикайнен вдруг изменил впоследствии свои показания:

— Меня оскопил не Иевлев, а — Петр Пивдунен… И происходило это не в деревенской риге, а в Ленинграде, на квартире у ткачихи Анны Казаковой. Я приехал туда в плохой одежде, и они мне купили брюки и пиджак…

Вскоре после процесса волосовских скопцов[1], когда Александр Лаврикайнен однажды проходил через лес, из кустов позади грянул выстрел, и над самой головой его просвистела чья-то таинственная пуля… Это был ответ скопцов Лаврикайнену за то, что он «предал» Петра Пивдунена.

После этого случая, а также после жестокого избиения, которому он однажды подвергся, Лаврикайнен стал неразговорчив и «потерял» память. Он то пытался отрекаться от всех своих показаний, то умоляюще говорил, потирая памятный шрам на лбу:

— Боюсь… «Они» отомстят мне и моей старухе матери…

Впрочем, он сказал достаточно. Он проговорился о главном: о том, что нити скопческой секты ведут в Ленинград. И в этом именно направлении пошло дальнейшее расследование преступной тайны, окутывавшей деятельность этой гнуснейшей сектантской клики.

Это оказалось делом нелегким. Лишь во второй половине 1929 года следствию удалось обнаружить «очаги» скопческой заразы, разбросанные по всему городу — на Малом проспекте Петроградской стороны и в доме № 5 на Съезжинской ул., где был оскоплен Александр Лаврикайнен, на 6-ой Советской и на Ждановке, на даче в Лесном и в уже знакомом нам особняке на Ковенском переулке.

Откуда однако пошла на «святой Руси» и как дожила до иных — не «рассейских», а советских дней — эта странная, таинственная секта, слова которой нормальному человеку кажутся бредом безумца, а дела — откровенными гнусностями? В чем суть скопчества и какова его истинная роль в современной обстановке развернутого социалистического строительства?

КЛЕЙМЕНЫЕ «ПЕЧАТЬЮ».

— «… Он же сказал им… есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для царства небесного. Кто может вместить, да вместит».

Так написано черным по белому в 19-ой главе, стих 12, евангелия от Матфея.

Если этого недостаточно, загляните в Луку (гл. 23, ст. 29):

— «Блаженны неплодные и утробы неродившие, и сосцы непитавшие».

И вообще — разве мало разбросано по страницам евангелистов, пророков, апостолов подобных перлов христианского жизнененавистничества, мрачной мудрости власяниц и вериг, лозунгов бичевания и умерщвления плоти и всяческой земной радости, которая есть соблазн и грех!

«Если око твое соблазняет тебя, — вырви его!» — так говорит христианская «мораль».

«Умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, похоть злую!» — рекомендует в послании к колоссянам ап. Павел.

Какие же еще идеологические подтверждения и обоснования нужны скопчеству? Если вышеприведенные «священные» тексты и понимаются скопцами — как уверяет православная церковь — слишком буквально, то во всяком случае это толкование не погрешает ни против смысла, ни против духа евангелия.

В нем та-же самая вечная ложь «христовой правды», но там она облечена в византийское парчевое великолепие церковности, а здесь — в «белую ризу» отречения и умерщвления плоти, в суровую холстину тупой средневековой морали.

По учению скопцов плоть человека, его пол, его природа — это первородный грех, проклятие и кара. Нужно убить плоть во имя «духа», нужно умертвит ее — и даже не в духовном, а в буквальном смысле. Нужно фактически последовать евангельскому совету, рекомендующему, вырвать соблазняющее око и отсечь «уды греха», чтобы раз навсегда оглохнуть и ослепнуть для всех соблазнов похоти, разлитой в грешном мире… Ибо только через полное «убеление плоти» может человек «довести душу до пределов царства небесного».