Корабль и другие истории - [86]
— Где ты?
— В поезде, — отвечал он.
— А куда идет поезд?
— Поезд идет в Венецию.
НЕСКОЛЬКО СЛОВ
А вот еще несколько слов о телефонной сети.
Старому одинокому петербургскому интеллигенту тоже только что установили телефон без коммутатора.
Улыбаясь, он с удовольствием представляет себе, как сообщит эту приятную новость друзьям, быстро темнеет, за окном ветер, снег, телефон звонит, и в трубке выразительный голос влюбленной молодой женщины произносит:
— Я выхожу…
Глядя в заоконную вьюгу, абонент-неофит заговорщицки отвечает:
— Я тоже!
И кладет трубку.
ЛЫЖНЮ!
Хан Манувахов, учась в Политехническом, должен был, как прочие студенты, сдавать нормы ГТО. Пришлось ему впервые в жизни встать на лыжи. Задыхаясь, шел он по снегу в указанном направлении; тут сзади нагнал его лыжник и крикнул:
— Лыжню!
Хан продолжал идти, не отвечая.
— Лыжню!
После третьего оклика Хан сел в снег, снял лыжу, протянул ее наступавшему ему на пятки и сказал:
— На, раз так тебе надо. На двух еле иду, как на одной пойду?!
ПРАПРАДЕД
После смерти матушки приехала к нам на дачу любимая тетушка Изабелла, и стали мы с ней старые фотографии разбирать, некоторые настолько старые (XIX века), что я понятия не имела, кто на них запечатлен.
Вот уже обрели имена двоюродные тетки, двоюродный (польско-белорусский) дед на коне (усы, фуражка) возле деревянного дома за деревьями, Тверской губернии волостной писарь (тоже двоюродный дед), владелец огромной библиотеки («Тургенев там в избе на полках стоял, Чехов, Лесков, Жюль Верн», — рассказывала тетушка). Тут попалось нам фото, на коем сидел в кресле седобородый коренастый человек в кубанке, грудь в орденах и медалях; у ног его на скамеечке глядел вдаль мальчик в матроске и бескозырке, рядом смотрела в сторону светлокосая светлоглазая девочка-подросток, а сзади стояла юная, талия рюмочкой, но совершенно узнаваемая прабабушка моя — Глафира Николаевна, баба Глаша.
— Кто это? — спросила я, разглядывая старика.
— Это твой прапрадедушка, — последовал ответ, — Николай Дмитриевич Майман.
Так чуть ли не через сто лет отсутствия — да натурально в XXI веке! — нашелся у меня прапрадед, совершенно по советским меркам никудышный: еврей, выкрест, участник трех войн, личный фельдшер императорского двора. С семнадцатого года о нем в семье вслух не вспоминали, разве что в узком кругу посвященных.
Девочка со снимка умерла в четырнадцать, мальчик, любимый младший сын, — в двенадцать лет. Прабабушка Глашенька вышла замуж за петербургского банковского чиновника Арсения Панова (его квартира на Надеждинской, знакомая мне прабабушкина квартира на Маяковского, 16 значится в дореволюционных справочниках «Весь Петербург»), было у них шестеро детей: Вера, Елена (Лёля), Капитолина, Павел, Александр и Лидия (моя бабушка). Читая книги о Гоголе и доходя до абзаца, где говорится, что провожал Николая Васильевича за границу его фанат, читатель, молодой чиновник Панов, замираю…
Глафиру Николаевну помню грузной, старой, за восемьдесят, слепой совершенно, на одном глазу бельмо, другой сияет голубизною; бабушка Лида водит ее по квартире; прабабушка очень веселая, слушает футбольные матчи по радио, болеет за «Зенит». Когда слушала речь Хрущева на XX съезде, аплодировала. Любимой ее поговоркой было: «Ну, совсем как в мирное время!» (имелась в виду дореволюционная эпоха).
Она всегда говорила: «Государь император, государь император», — я, дура, пионерка, думала: прабабушка, увы, из ума выжила; а как ей было говорить? она выросла напротив Зимнего дворца, в доме на Мойке, соседнем с Главным штабом, — там вся челядь жила. У прапрадеда был свой выезд, он приезжал по праздникам внуков поздравлять на Надеждинскую; девочкам к шестнадцатилетию дарил золотые колечки, только младшей Лидочке не успел подарить, умер в 1916 году…
Тут до меня дошло: ежели бы своей смертью не умер, мог бы вполне оказаться вместе с доктором Боткиным в екатеринбургском подвале. И расстрел царской семьи для меня, праправнучки их личного фельдшера, кроме всего прочего, — личное дело.
ПРОЩАНИЕ С САДОМ
Как можно прощаться с садом, которого уже нет?
Хотя в некотором роде он еще есть, еще стоят его деревья, зелены его кусты и травы, полнолистны купы бывшей территории Обуховской больницы, лавры милосердия напротив Витебского вокзала, бывшей столько лет вотчиной Военно-медицинской академии. Сад простирался от Загородного до набережной Фонтанки, пройти можно было только через турникет, пропускная система, в зелени утопали корпуса разных клиник, осенью листва осыпала скамейки, то была закрытая зона, где сотрудники могли спокойно оставить играть под деревьями детей или внуков, уходя на свою кафедру, в свою клинику, в библиотеку, в лабораторию. Я помню не только весеннелетние газоны, золотые от одуванчиков, кружевные от цветущей сныти, но и оранжерею с розами, георгины, астры, замечательный был садовник, а розы! — как хороши, как свежи были, как Мятлев, помнится, заметил. И что же? продали обедневшие вооруженные силы свою лавру вместе с еще живым садом городу, с потрохами, так сказать, продали; городу? городским чиновникам? кому вчера досталась? кому перепадет завтра? никто не знает. Да покупатели богатые чаще всего не местные, что им эти уголки городские, которые и делают город прекрасным, узнаваемым, живым и жилым?
Особенность и своеобразие поэзии ленинградки Натальи Галкиной — тяготение к философско-фантастическим сюжетам, нередким в современной прозе, но не совсем обычным в поэзии. Ей удаются эти сюжеты, в них затрагиваются существенные вопросы бытия и передается ощущение загадочности жизни, бесконечной перевоплощаемости ее вечных основ. Интересна языковая ткань ее поэзии, широко вобравшей современную разговорную речь, высокую книжность и фольклорную стихию. © Издательство «Советский писатель», 1989 г.
Наталья Галкина, автор одиннадцати поэтических и четырех прозаических сборников, в своеобразном творчестве которой реальность и фантасмагория образуют единый мир, давно снискала любовь широкого круга читателей. В состав книги входят: «Ошибки рыб» — «Повествование в историях», маленький роман «Пишите письма» и новые рассказы. © Галкина Н., текст, 2008 © Ковенчук Г., обложка, 2008 © Раппопорт А., фото, 2008.
История петербургских интеллигентов, выехавших накануне Октябрьского переворота на дачи в Келломяки — нынешнее Комарово — и отсеченных от России неожиданно возникшей границей. Все, что им остается, — это сохранять в своей маленькой колонии заповедник русской жизни, смытой в небытие большевистским потопом. Вилла Рено, где обитают «вечные дачники», — это русский Ноев ковчег, плывущий вне времени и пространства, из одной эпохи в другую. Опубликованный в 2003 году в журнале «Нева» роман «Вилла Рено» стал финалистом премии «Русский Букер».
Роман «Покровитель птиц» петербурженки Натальи Галкиной (автора шести прозаических и четырнадцати поэтических книг) — своеобразное жизнеописание композитора Бориса Клюзнера. В романе об удивительной его музыке и о нем самом говорят Вениамин Баснер, Владимир Британишский, Валерий Гаврилин, Геннадий Гор, Даниил Гранин, Софья Губайдулина, Георгий Краснов-Лапин, Сергей Слонимский, Борис Тищенко, Константин Учитель, Джабраил Хаупа, Елена Чегурова, Нина Чечулина. В тексте переплетаются нити документальной прозы, фэнтези, магического реализма; на улицах Петербурга встречаются вымышленные персонажи и известные люди; струят воды свои Волга детства героя, Фонтанка с каналом Грибоедова дней юности, стиксы военных лет (через которые наводил переправы и мосты строительный клюзнеровский штрафбат), ручьи Комарова, скрытые реки.
В состав двенадцатого поэтического сборника петербургского автора Натальи Галкиной входят новые стихи, поэма «Дом», переводы и своеобразное «избранное» из одиннадцати книг («Горожанка», «Зал ожидания», «Оккервиль», «Голос из хора», «Милый и дорогая», «Святки», «Погода на вчера», «Мингер», «Скрытые реки», «Открытка из Хлынова» и «Рыцарь на роликах»).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Астролог Аглая встречает в парке Николая Кулагина, чтобы осуществить план, который задумала более тридцати лет назад. Николай попадает под влияние Аглаи и ей остаётся только использовать против него свои знания, но ей мешает неизвестный шантажист, у которого собственные планы на Николая. Алиса встречает мужчину своей мечты Сергея, но вопреки всем «знакам», собственными стараниями, они навсегда остаются зафиксированными в стадии перехода зарождающихся отношений на следующий уровень.
Ник Уда — это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…
Повести «Акука» и «Солнечные часы» — последние книги, написанные известным литературоведом Владимиром Александровым. В повестях присутствуют три самые сложные вещи, необходимые, по мнению Льва Толстого, художнику: искренность, искренность и искренность…
Сегодня мы знакомим наших читателей с творчеством замечательного грузинского писателя Реваза Инанишвили. Первые рассказы Р. Инанишвили появились в печати в начале пятидесятых годов. Это был своеобразный и яркий дебют — в литературу пришел не новичок, а мастер. С тех пор написано множество книг и киносценариев (в том числе «Древо желания» Т. Абуладзе и «Пастораль» О. Иоселиани), сборники рассказов для детей и юношества; за один из них — «Далекая белая вершина» — Р. Инанишвили был удостоен Государственной премии имени Руставели.
Владимир Минач — современный словацкий писатель, в творчестве которого отражена историческая эпоха борьбы народов Чехословакии против фашизма и буржуазной реакции в 40-е годы, борьба за строительство социализма в ЧССР в 50—60-е годы. В настоящем сборнике Минач представлен лучшими рассказами, здесь он впервые выступает также как публицист, эссеист и теоретик культуры.
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…