Корабельные новости - [7]

Ей было жаль, что он так самозабвенно любил ее, но с этим ничего нельзя было поделать.

— Слушай, это не дело, — сказала она. — Заведи себе подружку. Вокруг полно женщин.

— Мне нужна только ты, — ответил Куойл. Жалко, умоляюще лизнув руку, которая его ударила.

— Единственным правильным решением здесь будет развод, — сказала Петал. Он тянул ее вниз. Она толкала его наверх.

— Нет, — застонал Куойл, — не надо развода.

— Пришел день твоих похорон, — сказала Петал. Ирисы, серебрящиеся в воскресном свете. Зеленая ткань ее пальто походила на плющ.

Однажды вечером, лежа в кровати, он разгадывал кроссворд, когда услышал, как пришла Петал. Послышались голоса. Дверь холодильника открылась и закрылась, раздался звон бутылки с водкой, включился телевизор, а потом был бесконечный скрип складной кровати в гостиной и крик незнакомого мужчины. Защитная броня неведения, которой он защищал свой брак, пала. Даже после того, как он услышал стук закрывшейся за мужчиной двери и рев мотора отъезжающей машины, он не встал, а продолжал лежать на спине, шелестя газетой при каждом вдохе. Слезы стекали ему в уши. Как может событие, произошедшее в соседней комнате и с другими людьми, причинить ему такую невыносимую боль? «Мужчина умирает от горя». Его рука опустилась в банку с арахисом, стоявшую на полу рядом с кроватью.

Утром она пристально смотрела на него, но он ничего не сказал, а просто ходил спотыкаясь по кухне с кувшином сока в руках. Уголки его рта были белыми от соли арахиса. Ее стул поскрипывал. Он чувствовал запах ее влажных волос. И снова пришли слезы. «Он наслаждается своим ничтожеством, — подумала она. — Только посмотри в эти глаза».

— Ради бога, да повзрослей же ты, — сказала Петал. Она оставила свою чашку из-под кофе на столе. Хлопнула дверью.

Куойл считал, что страдать надо молча, и не понимал, что это лишь распаляет ее. Он изо всех сил старался унять, заглушить свои чувства и вести себя прилично. Это испытание его любви. Чем сильнее его боль, тем весомее доказательства его любви. Если он выдержит сейчас, если только он сможет, то все будет в порядке. Все обязательно будет в порядке.

Но обстоятельства загнали его в угол, заперли со всех шести сторон, как шесть граней металлического куба.

3 Давящий узел

Давящий узел хорошо держит бухту… Его сначала завязывают не туго, затем затягивают по мере необходимости.

«КНИГА ЭШЛИ ОБ УЗЛАХ»

Через год этой жизни неожиданно пришел конец. Голоса по телефону, грохот сминающейся стали, огонь.

Все началось с его родителей. Сначала его отцу был поставлен диагноз: рак печени, в которой резко стали распространяться смертоносные клетки. Спустя месяц в мозгу матери образовалась опухоль, согнав все ее мысли на одно полушарие. Отец винил во всем гидроэлектростанцию. В двухстах метрах от их дома, спускаясь с северных вышек, гудели провода, толстые, как утри.

Родители выпрашивали у подмигивающих докторов рецепты на барбитураты и делали из них запасы. Когда лекарств накопилось достаточное количество, отец продиктовал, а мать напечатала прощальное письмо, сообщавшее об их личном выборе и желании освободить себя от дальнейших мучений. Фразы были позаимствованы из информационных бюллетеней Общества Достойного Ухода. Они объявили, что хотят, чтобы их кремировали, а прах развеяли по ветру.

Наступила весна. Влажная почва, запах земли. Ветер качал ветви, вытряхивая из них и разнося по округе запах будущей зелени. Мать-и-мачеха в канавах, неистовое полыхание тюльпанов в садах. Косой дождь. Стрелки часов торопят наступление прозрачных вечеров. Небо покрыто рябью, будто в белоснежной руке лежит колода карт.

Отец отключил бойлер. Мать полила цветы. Они проглотили разноцветные капсулы и запили их травяным чаем «Тихая ночь».

Из последних сил отец позвонил в газету и оставил сообщение на автоответчике Куойла. «Говорит твой отец. У Дики нет телефона. В общем, мне и твоей матери пришла пора проститься с жизнью. Мы так решили. Завещание, инструкции владельцу похоронного бюро о кремации и обо всем другом лежат на обеденном столе. Тебе придется самому устраивать свою жизнь. Мне пришлось устраивать свою жизнь самому с тех пор, как я приехал в эту страну. Никто никогда и ничего мне не давал. Другие на моем месте давно бы сдались и превратились в бомжей, но я не сдался. Я работал до седьмого пота, таскал тележки с песком из каменоломни, отказывал себе во всем, чтобы вы с братом могли получить шанс в этой жизни. Нельзя сказать, что вы им воспользовались. В этой жизни для меня было мало хорошего. Свяжись с Дики и моей сестрой Агнис Хамм и расскажи им об этом. Адрес Агнис найдешь на обеденном столе. Я не знаю, где все остальные. Они не были…» — прозвучал гудок. Пространство для записи одного сообщения было использовано. Правда, у брата, младшего служителя Церкви Магнетизма Личности, телефон все же был, а у Куойла был его номер. Услышав в трубке ненавистный голос, он почувствовал, как сжались его внутренности. Хроническая гнусавость забитых назальных пазух, аденоидальное всхрапьшание. Брат сказал, что не может ходить на церемонии, устраиваемые аутсайдерами.