Копья народа - [57]

Бонга снова подполз к краю островка. Тихо. Ни голосов, ни выстрелов. Все живые ушли. Мертвые не кричат.

Над потемневшим лесом разгорелось бледное оранжевое зарево. Осторожно из-за горизонта выглянул тускло-красный месяц. В густой синеве неба зажглись, замигали звезды.

Луна поднималась, заглядывала сквозь ветви в суровые лица осажденных. Не уйти с островка. Тумана не будет.

Константино сидел по грудь в черном тесте болота, напряженно прислушиваясь к каждому движению африканцев. Он хотел уйти, но не хватало решимости. Один выстрел с острова — и все. Пока живы африканцы, ему не спастись.

Пришел новый день. Медленно утекали тягучие часы. В горячей тишине металась Фиви. Зонде сидел около нее.

— Зонде, Зонде, — звала слабым голосом Фиви. — В дупле — змея, черная мамба. Прогони ее, Зонде.

Зонде слушал, сжимая зубы.

— Сегодня туг заснет, — сказал Бонга. — Вторые сутки не спит.

— Будет поздно. Его убрать нужно сейчас. — Зонде решительно встал, снял шлем, взял винтовку.

— Если я не вернусь, ты отнесешь Фиви к доктору.

Иди к берегу и жди, когда высунется португалец. Тогда стреляй.

Зонде в последний раз посмотрел на Фиви, и его взгляд скользнул вверх. Серые ветви сейбы высохшими руками тянулись к небу, на огромной высоте нависали над пнем, за которым укрылся парашютист.

Бонга испугался.

— Он же тебя…

Зонде молча направился к дереву.

Бонга открыл затвор винтовки. Два патрона. В одном из них — смерть солдата.

Тень автоматчика не двигалась. Враг ничего не подозревает, но стоит ему услышать малейший шорох — и Зонде погиб. Рафаэль смотрел на высокую сейбу. Темным наростом виднелось на ее стволе тело Зонде. Он медленно поднимался все выше. Ни одного резкого движения.

И вдруг Бонга замер. Вдоль тени дерева, вытянувшейся в вечернем свете по болоту, ползла тень Зонде. Тень хорошо видна. В любой момент солдат мог заметить ее…

Зонде поднимался. Глубоко-глубоко под ним — маленький пень, из-за него видно плечо парашютиста. Пригнулась, закачалась ветвь. Зонде остановился, поглядел вниз. Враг не замечал опасности. Зонде снова полез.

Теперь скоро. Уже виден грязный берет. Солдат зашевелился, повернулся спиной к Зонде и стал вглядываться. Он что-то заметил. Нужно подняться еще немного. Зонде делает несколько осторожных движений. Сук ходит под ним вверх и вниз. Зонде медленно тянет к себе винтовку, висящую на локте.

Португалец с беспокойством и удивлением рассматривает двигающуюся по болоту тень. Он рывком повернулся. Лихорадочно ударил из автомата по висящей в небе цели.

Перед лицом Зонде летят отбитые свинцом щепки. Бок разрывает боль. Словно кто-то горячим крючком рвет тело. Зонде роняет винтовку, прижимается к толстой корявой коре. Конец! Красное пламя полыхает в глазах. Нет, это заходит солнце. Пули плаксивыми москитами несутся мимо. Неужели враг восторжествует? Там, внизу, Фиви…

Зонде, тяжело дыша, напрягаясь, поднимается, встает на прогибающийся, пружинящий сук и сильно оттолкнувшись, прыгает на парашютиста.

Расстояние огромное. Падающим соколом прочерчивает Зонде воздух. Пень и парашютист стремительно мчатся навстречу, увеличиваясь. Достать врага! В последнем усилии Зонде заносит кулак для удара. Земля надвигается, черная, необъятная. Прощай, Фиви!..

Автомат захлебнулся в грохоте. Константино остервенело расстреливал несущийся на него человеческий снаряд. Зонде прилетел вниз уже мертвый.

Бонга выстрелил по невидимому врагу. Только истратил патрон.

Наступила тишина. Зонде умер. Бонга остался один на один с врагом. Только узкая полоса болота разделяла их, и на них на двоих была лишь одна смерть. Нужно взглянуть на Фиви. Глаза Фиви, устремленные в темнеющее вечернее небо, улыбались. Губы шептали нежные слова. Бонга отодвинулся. Эти слова не для него. Зачем тревожить Фиви и приводить ее в сознание? Пусть гуляет по стране счастья.

Наступила вторая ночь. Призрачный свет луны залил болото, потянулся к острову сверкающем белой дорожкой. Лягушки, сидя на круглых листьях, сладострастно пели на разные голоса о своей лягушечьей привольной жизни. Зловеще ухала ночная птица. С кустов капала роса. Спать нельзя. Кто первый уснет, тот погибнет.

Бонга вытянулся поудобнее и глядел на пень, черной маленькой крепостью поднимавшийся перед ним. Бонга будет осторожен. Он умеет ждать. Тень пошевелилась… Противник устраивался в болоте. Он тоже ждет, когда сможет сделать свои последний выстрел.

Жажда мучила Бонгу. Он стал слизывать росу с листьев. Как вкусно! Он шумно выдохнул. Слишком шумно. И сейчас же как возмездие за неосторожность загремели автоматные очереди. Одна, другая, третья. Автоматчик бил точно в сторону Бонги, резал свинцом тонкую занавесь кустов. Пуля ожгла лопатку, другая ударила в щиколотку. Не кричать! Ни звука! Молчи, терпи! Иначе смерть! Пули сбивали головки цветов, вонзались рядом в землю.

Бонга поднял винтовку. Единственный патрон. Этот выстрел должен попасть в цель.

Автоматчик, весь в иле, остервенело бил по островку.

Потом неожиданно, словно почувствовав опасность, сел за пень.

Бонга затаился. Константино не знает, убит он или жив. Пусть парашютист поверит, что противник погиб. Пусть, и тогда последняя пуля Бонги дойдет до цели.