Копия - [82]

Он вышел на улицу и начал переходить проезжую часть, направляясь по обратной дороге. Справа с Коттедж-стрит вырулил в его сторону черный Mercedes и глаза Роберта машинально отработали на это движение. Он взглядом, без всякой на то причины, сфотографировал номер и уже готов был отвести взор, понимая полную бесполезность полученной информации, как мельком пройдясь по лицу водителя, тут же, слегка растерявшись, вернул его назад. За долю секунды поняв, что не ошибся, за рулём действительно был тот самый “белый воротничок” из Нью-Йорка, он пристально посмотрел на пассажира. Его бывший сосед по камере, только уже с волосами на голове, сидел, откинувшись всем телом на спинку кресла, прикрыв глаза. Небольшая растерянность перешла в ступор. Он остановился на бордюре, развернулся вполоборота и без всякого стеснения, пристально уставился на приближающееся детище штутгартского автоконцерна.

– Ваня! По-моему наш общий знакомый, который сегодня стал богаче на шестьсот тысяч долларов, – фраза заставила оторваться от удобной ниши подголовника и посмотреть вперед.

Взгляды всех троих перекрестились и, снизив скорость до минимума, словно полицейский патруль на объезде неблагополучной территории в темное время суток, медленно ползучи, братья стали приближаться к Роберту. Только когда они почти сравнялась, Айван открыл окно и, выглянув, смотря снизу верх, улыбаясь, подмигнул Кейту. Вместе с поднимающимся стеклом черный автомобиль начал набирать обороты, устремляясь к шоссе 104, затем Тернпайк-роуд и только потом прямой хайвей до самого знаменитого водопада, делящего Северную Америку на две страны. Влад специально выбрал этот небольшой объезд, так как не хотел пересекать Оберн по центральной улице, где можно было легко попасть на фиксацию камер наблюдения.

Нельзя сказать, что Роберт остался стоять с открытым ртом, но эта неожиданная встреча заставила немного потеряться в задумчивости, вызывая только одну короткую дилемму из трёх букв, но с огромным вопросительным знаком: “Как?”. Он быстро привел мысли в нужный порядок и решил, что пропустить это шоу было бы непростительным промахом. Не каждый день совершают побеги из тюрьмы, а тем более человек, с которым ты отсидел полгода в одной камере.

Если ему, чуть меньше трёх часов назад, оставляя за спиной тюрьму, сказали, что снова сегодня вернётся к ней, он рассмеялся бы этому человеку в лицо, так как для этого невозможно было придумать более менее вескую причину. А случившееся ситуация представлялась какой-то иллюзией, великолепным фокусом, секрет которого он просто обязан узнать, поэтому через двадцать минут серые высокие стены равнодушно встречали его. Роберт сразу обратил внимание, что вокруг исправительного учреждения и внутри него царила обычное повседневное спокойствие. Зная прекрасно распорядок дня на выходных и время, которое не трогали Айвана после комнаты свиданий, он прикинул, что если до сих пор не обнаружили побег, то тогда только через два часа уже однозначно всё будет вскрыто. Кейт не спеша, начал обходить окрестности, убивая тем самым время и подыскивая удобное место в первых рядах, словно зритель у театральной кассы, разглядывающий план зала, для наблюдения за предстоящим действом. Этой площадкой оказался небольшой итальянский ресторан “Curley’s” со спрятанными за деревьями вынесенными столиками в 150 ярдах на юг от центрального входа тюрьмы.

Пока готовили один из супов, которых, как оказалось, в итальянской кухне большой выбор, Роберт, словно ребенок, с нескрываемым интересом, рассматривал новые часы и телефон, приобретенные час назад неподалеку в супермаркете “Wegmans”. Если со стрелками на циферблате всё было понятно, то эволюция мобильного за последние шесть лет просто поражала. Он попросил официанта поставить его на зарядку и, проведя пальцем по сапфировому стеклу хронометра, отметил, что до расчетного времени начала представления оставалось каких– то пятнадцать минут. Своё место в партере Кейт уже занял, ожидая выхода актеров.

Это был не сон, это было забытье. Олсон ощущала себя в каком-то другом, неизвестном ей доселе мире. Она, то видела себя со стороны, то наоборот наблюдала за другими. Это напоминало, согласно американскому нейрофизиологу Натаниэлю Клейтману, пятую, заключительную стадию сна, называемую быстрой или парадоксальной, с единственной только разницей. Он утверждал, опираясь на данные электроэнцефалограмм отражающие активность мозга, что эта фаза продолжается 10 -15 минут, тогда, как у неё она длилась более двух часов. За всё это время, лишь только на считанные секунды останавливалось быстрое движение глазных яблок под сомкнутыми веками Джессики.

– Заключенный Стеблин! На выход, – окрик охранника привычно смешанный со звоном ключей заставил выйти её из состояния полудрёма. Она продолжала лежать и даже не пошевелилась, только открыв глаза под страницами открытого томика на лице.

– Стеблин, у нас проблемы со слухом?! Или мне помочь? – он резко распахнул до конца дверь, сделал два быстрых шага в камеру, и книга, резко взмыв верх, уже стремительно летела на неприятную встречу с противоположной стеной.