Копи царя Иоанна - [35]

Изначально поражали размеры самой мельницы. Просто невероятно, зачем на севере, где едва растет рожь, необходимо было такое здание, которое с легкостью бы справилось с урожаем всей волости! А ведь монахов было совсем немного… Даже летом, когда на стройки приезжали трудники, количество человек на островах редко превышало полтысячи. Зачем же так перестарались с мельницей?

Иван Грозный и Федор Колычев, а в постриге — Филипп, хорошо знали, что на самом деле перемалывали монастырские жернова. Поэтому строительные работы не утихали. В монастыре стали появляться первые значительные каменные сооружения — церкви. Уже в 1550 году, при необычайной скорости строительства, был завершен храм в честь Успения Божьей Матери, но Филипп не остановился на достигнутом, желая построить величественную и роскошную церковь. Царь же продолжал жаловать обитель различными милостями, полностью отменил пошлины на соль, даровал монастырю прибрежные земли с деревушками. Но братия все же забеспокоилась: уж слишком заносчивым и дорогим показался монахам проект нового храма, опасались долгостроя и нехватки денег. Но Филипп ни минуты не сомневался, добывая средства для монастыря прямо-таки из-под земли, что, кстати, для Соловков было буквальным. В 1558 году преступили к строительству Спасо-Преображенского собора. Филипп все чаще наведывался в Москву к явно благоволившему его обители государю. Что вез игумен в столицу? Уже тогда это было тайной, ставшей потом главной не только для самих Соловков, но и для российских царей.

В 1566 году игумен Филипп Колычев был срочно вызван в Москву. Иван Грозный уготовил ему сан митрополита Московского. Это было тяжелое время: затянувшаяся Ливонская война, начавшаяся с победоносного разгрома ордена, оборачивалась для Руси все более тяжкими экономическими бедствиями. Надвигался мрачный период опричнины. Казна пустовала, не редкостью стали так называемые карательные походы государевых отрядов по зажиточным русским городам. Подземные работы на Соловках шли полным ходом, монастырь просто процветал на фоне нищающей страны. Бывший настоятель не забывал о своей обители. Кстати, к тому времени уже существовало свое собственное посольство Соловков в Москве — подворье монастыря.

Похоже, что по прибытии в Златоглавую к царю, возглавлявшему слабеющее и беднеющее государство, Филипп Колычев почувствовал сокрытую за его плечами экономическую мощь. Между ним и Иваном начались разногласия и неразрешимые горячие споры. Налицо была схватка двух сил. Многим тогда оставалось только догадываться, что не поделили царь и главный менеджер крупнейшего алмазоносного месторождения, только Москва, в который раз практически чудом, оказалась сильней. Как только Иван осознал свою победу, на Филиппа одно за другим посыпались наказания, ссылки, заточения, в конце концов он был задушен в келье Малютой Скуратовым… как раз перед очередным походом царя на Новгород.

Вполне логичным было бы, например, распространение гнева государева на все, что было связано с именем непокорного митрополита. И в первую очередь, под удар должны были попасть Соловки: богатый северный монастырь вполне мог претендовать на роль очередной жертвы грабительского похода, но… этого не происходило! Наверное, сила, хранящая обитель от общей судьбы всей Руси, обывателям казалась поистине чудесной, хотя, конечно, крылась эта сила на достаточно большой глубине. Уже потянулись во все стороны ниточки подземных галерей, уже вблизи выхода на поверхность стали появляться первые поперечные штольни, так похожие на окружающие кольцами стены какого-нибудь города. Остановить это, подвергнуть разорению соловецкие копи было бы практически смертельно, и Иван Грозный понимал это. Во-первых, это означало конец последнему верному источнику доходов казны, а во-вторых, конечно, огласку. Огласку, последствия которой просчитать было невозможно. Что бы началось в стране, а потом и в мире, если бы стало известным совсем незащищенное алмазное месторождение на окраине слабого государства? Страшно представить. Поэтому Соловки никто не трогал. Иван поручил игуменство верному ему человеку — Паисию.

Но экономически монастырь уже был слишком силен и слишком самостоятелен. Настало тяжелое для страны время — неспокойное царствование блаженного царя Федора, затем разрушительная смута. В то время, когда вся Русь разбрасывала камни, монастырь собирал их и становился, помимо всего прочего, мощной военной крепостью. В чем можно было быть уверенным в такую лихую годину? Только в прочности древних валунов, из которых при игумене Иакове были возведены монументальные башни и толстые стены, способные выдержать осаду не хуже, чем Московский Кремль. Соловецкий Кремль мог бы быть абсолютно прямоугольным. Стоило только подвинуть деревянное здание мельницы, расположившейся чуточку в стороне от основных храмовых построек. Но история повторилась. Уж что-что, а это незначительное сооружение перемещать было нельзя. Поэтому-то и появился хорошо защищенный выступ с расположенными поблизости тремя башнями, защищающими мельничный двор. Было это в начале восьмидесятых годов шестнадцатого столетия.