Копейщики - [74]

На многих печатях ордена де Моле всё чаще приказывал изображать мастерок каменщика. Храмовники осознанно принимали на себя новые, нигде, никогда и никем не декларируемые прежде обязательства по созданию духовной, политической и финансовой организации, которая не признавала границ и могла бы объединить Францию на совершенно новых условиях, основанных на неприменении насилия. Оставалось только найти методы к исполнению этих обетов. Правда, Великий Магистр с горечью и добрым сарказмом называл всё это утопией. Но он был уверен, что Орден закладывает фундамент Цели.

Сопровождая посланцев короля, Жак де Моле уже знал, что из скриптория Тампля, где хранился архив, успели вывезти почти всё. Ещё вчера в далёкие тайные хранилища был отправлен последний груз – целый мешок рукописей с рецептами настоек из целебных трав, списки бальзамов и ядов, полученных медиками тамплиеров в результате многочисленных контактов с арабскими целителями, катарами, потомками друидов, волхвов. Многие свитки были записаны со слов знахарей – фракийцев, армян, аланов, сицилийцев и бог знает ещё кого.

Великий Магистр сам испытал целебную силу многих лекарств и мазей.

Отвар Оcimum Basilicum – помог ему при вздутия живота. Плохая вода из заброшенных колодцев в песках Палестины была причиной многих смертей в войсках крестоносцев.

Настойка Paris quadrifolia – когда-то сняла лихорадку и головную боль после ранения в шею стрелой при обороне Шато Пелерин[118].

Мазь, приготовленная из Ilex aquifolium, успокаивала ревматические боли в старых ногах после долгой езды верхом по ужасным дорогам Альпийской Галлии, Фландрии, Трансильвании.

Некоторые из трав были ядовиты и не оставляли следов при приёме внутрь. Всё зависело от дозы и силы настоя. Орден знал цену этому знанию, как средству спасения от ран и болезней - и как оружию. Попади оно в чужие честолюбивые руки - кто знает, что было бы с миром.

Как ни тяжки были предчувствия и ночная постоянная бессонница последнего времени, но даже сегодня Жак де Моле ещё не был готов к встрече с посланцами короля. Магистр не думал, что именно сегодня ему предстоит узнать, насколько низко пал Филипп в своих планах в отношении Ордена.

Предупреждён – значит вооружён. Большим уроком для тамплиеров, подтвердившим эту истину, был конфликт Филиппа с Папой Римским – Бонифацием VIII. Хорошо спланированная провокация против понтифика приготовила почву для грядущего наступления по всем направлениям на феодальную независимость провинций, на неподчинение церкви королевской судебной власти. Контроль над рыцарскими орденами, самостоятельными и грозными воинами-монахами, противопоставляющими себя воле монарха, была, очевидно, самой заветной мечтой королевских советников.

Жак де Моле не раз с гневом вспоминал, какими методами была организована травля папы, оказывавшего значительную поддержку и покровительство тамплиерам.

В арсенале советников Филиппа было всё. И подложные, дискредитировавшие политику Святого престола указы Понтифика, и клевета о незаконности получения Бонифацием папской тиары, и обвинение папы в чернокнижии и еретичестве.

Летом 1303 года верный королю канцлер Ногаре, этот безбожник и фальшивомонетчик, подкупив охрану Наместника Бога на земле, ворвался в его резиденцию в Ананьи и арестовал старика. Несчастного узника осыпали угрозами и оскорблениями, требовали оставить Святой престол. Ногаре пытался даже заковать папу в цепи и отправить на уже собранный Филиппом IV Церковный собор в Лионе для вынесения приговора и отлучения от церкви. После перенесённого нервного срыва и унижений Бонифаций загадочным образом тихо скончался. Хозяином Святого престола стал гасконец – ставленник короля архиепископ Бордосский - Бертран дю Гота под именем Климента V.

Опыта решения своих финансовых затруднений Филиппу тоже было не занимать. Всё началось с ареста банкиров-ломбардцев, одолживших королю двести тысяч ливров, и имело продолжение при арестах, изъятиях имущества в казну и изгнании из Франции ростовщиков-евреев. Несмотря на осуждение действий короля большинством монархов Европы и протестами известных ростовщических домов, дело было сделано. Содержимое сокровищниц этих несчастных перешло в собственность Его величества.

«И что, теперь на очереди мы – нищие рыцари Храма?» – думал Жак де Моле, сопровождая посетителей в свой кабинет.

***

В инструкциях, отправленных братьям во все без исключения командорства, были расписаны все действия тамплиеров при самом худшем варианте развития событий.

Сам Великий Магистр следовал своему же плану. Король в последние годы приобрёл слишком много власти, а бодаться телёнку с дубом – пустое и опасное занятие. Мобилизовать стареющее, утратившее идеалы, уставшее от натиска времени рыцарство уже не представлялось возможным. Орден, как считал Магистр, был защищён гораздо надёжнее – авторитетом и духовной властью Святого Престола.

Поэтому Жак де Моле спокойно и с достоинством перечитал бумагу, поданную ему судейскими.

« …Действуя по настоянию аббата доминиканского монастыря в Париже отца Гийома - инквизитора Франции, Я – божьей милостью Одиннадцатый Король Франции, король Наварры, граф Парижа и Шампани Филипп IV, с глубоким сожалением и прискорбием сообщаю Великому Магистру Ордена рыцарей Христа и Храма Соломона, что для ведения следствия, открытого против Вас Святой инквизицией, вынужден прибегнуть к арестам членов капитула, рыцарей, сержантов и шевалье ордена по обвинению их в еретичестве и чернокнижии…» - От этих строк повеяло таким холодом, что де Моле вздрогнул и передёрнул плечами.