Копейщики - [109]
«Итальянки помешаны на чистоте. Если бы я был мастером геральдики, одним из символов на флаге Италии я бы изобразил чистую простыню», – подумал Мерон, оглядывая двор. Прямо по центру небольшого патио розовел старым туфом красивый фонтан.
Вода серебристой струйкой стекала в объёмистую чашу, а дальше по каменному жёлобу уходила через арку ворот на улицу. Жильберу захотелось пить.
Он осторожно спустился по скрипучей лестнице, прошёл мимо шкафов с открытыми створками дверок. Аккуратно ступая между рулонами пергаментов и глиняных табличек, лежащих на полу, подошёл к открытой двери и заглянул в лавку.
Старик сидел на корточках, обложенный свитками. На коленях он держал стопку бумаги и, щедро макая перо в чернильницу, что-то писал.
Мерон постучал по дереву. Старик поднял глаза.
- А, это вы? Вода - в фонтане. Молоко и хлеб на столе. Вы – мой родственник из Генуи. Соседей не бойтесь. Здесь все свои, и жандармов не любят. Предпочитают держать язык за зубами. Но на улицу не выходите. Можно наткнуться на австрийский патруль, – архивариус махнул рукой. - Идите, идите. Не мешайте мне.
Мерон вышел во двор и стал умываться. Спиной он чувствовал на себе любопытные взгляды. Ему казалось, что за прикрытыми ставнями он видит блеск женских глаз и озорные улыбки детей. Одно из окон тихо отворилось. Из него до половины свесилась юная девичья фигура.
- Ciao, signore! – девушка, довольная своей смелостью, засмеялась.
Полная женская рука схватила её за плечо и втащила в глубину комнаты. В окне показалось улыбчивое лицо толстухи средних лет.
- Scusi, signore. Lei fatto s’nza vol’rlo[168].
Мерон махнул рукой, давая понять, что всё в порядке и поклонился в ответ.
Через полчаса обитатели дома уже привыкли к новому человеку и, не обращая внимания на его присутствие, занимались домашними делами.
«Да, здесь не любят лезть в чужие дела». - Посидев на крае фонтана и с удовольствием попробовав холодной вкусной воды, Жильбер вернулся в лавку.
Стараясь не шуметь, он съел хлеб, выпил молоко и поднялся наверх. Целый день Мерон отсыпался, перечитывал записку профессора из Неаполя, думал и снова спал.
Уже в темноте он спустился посмотреть, как идут дела у старика. Тот по-прежнему был в лавке. Он лишь сменил неудобное положение на полу на ещё более неудобное место поверх столешницы стола. Мерон тихо вошёл в комнату, проверил, плотно ли закрыты ставни, взял в руки вазу, склеенную антикваром, и стал с интересом рассматривать её.
- Критская. Ничего особенного. Подражание ранним греческим образцам.
Хозяин поднял голову от бумаг.
- У меня есть несколько более древних из Этрурии[169]. Вон на той полке, видите? Замечательный чёрнофигурный стиль Клития[170].
Жильбер подошёл к деревянному стеллажу. Там стояли две вазы с изображением галер, дельфинов и воинов.
- Ладно… Смотрите. Только керамику не трогайте руками. Остальное всё можно. Да… И ещё свитки. Не наступите. Я потом наведу здесь порядок.
Хозяин сокровищ снова склонил голову над бумагами…
…На исходе третьего дня они сидели друг против друга. Старик говорил, а Мерон внимательно слушал.
- Можете ничего не записывать. Я вам отдам вот эти мои заметки. – Архивариус ткнул пальцем в ворох бумаг на коленях.
- Так, что мы имеем? – Он аккуратно взял в руки один из пергаментов. - Это выдержки из донесений папского легата в войсках Готфрида Бульонского:
«…Переправившись на берега Палестины, Болдуин – брат Готфрида - с удивлением открыл для себя Святую землю. Мечети мусульман здесь мирно уживались с многочисленными христианскими храмами и монастырями, построенными задолго до крестовых походов. Устыдившись жестокости крестоносных баронов и рыцарей, вырезавших целые города, не разбирая, иудей ты, сарацин или христианин, Болдуин нашёл единомышленников с такой же глубокой верой в истинное учение Христа, главной из заповедей которого была «Не убий». На склоне горы Сион в развалинах языческого храма по его приказу выстроен монастырь, названный Обителью Богоматери Сиона. Это аббатство он сделал резиденцией основанного им со товарищи монашеского ордена.
Предположительные цели создания братства: первое - возродить принципы чистой веры, изложенные в неком неизвестном ранее Писании, найденном рыцарями Болдуина в развалинах на месте постройки обители, и второе - свободным от мирских соблазнов монашеством и рыцарством противостоять жестокостям крестоносного войска…»
- Ну, как вам такое? - старик довольно потирал руки.
- Впечатляет! – Мерон сделал нетерпеливый жест рукой. - Давайте дальше.
Старик, поднеся бумаги поближе к свету свечи, продолжил чтение:
«…Из писем соглядатаев папской курии видно, что, кроме древнего неизвестного Евангелия, почитаемого рыцарями Болдуина, в руки кавалеров Сиона попали свитки неких нафталитов – первосвященников времён Единого царства Израиль, а также так называемые книги Девяти…»
- В архивах не говорится, что это за книги и какие знания в них содержатся, - старик поднял взгляд от бумаг и через секунду снова уткнулся в лист.
«…Там же, на горе Сион, найдены части животворящего креста и некий медный сосуд. Судя по тайне, окружающей его обретение - он имеет для кавалеров Сиона огромную ценность. Казна ордена содержится в меньшем попечении, чем этот кувшин. Его охраняют денно и нощно два рыцаря…»
Сборник стихотворений («сборная солянка и винегрет») из семи главных ингредиентов: «Жизнь» (все о ней; по ней и для нее). «Тебе» (о любви; о ней от мужского и женского лица, к своему и не своему полу). «Мотивация» (побуждение к действию; как себя, так и других). «Дружба» (о ней; от мужского и женского лица, меж своим и не своим полом). «4 строчки» (короткие четверостишия; в которых качество превалирует над количеством). «Тен» (второе «я»; темное, как «тень»). «Я буду помнить» (ностальгия; по прошлому, настоящему и будущему). Содержит нецензурную брань.
Грянула новая веха в освоении космоса, человечество распространилось повсеместно и вмешивается в естественный ход вещей. Антропогенез, как непреклонная сила меняющая всё и вся, дотягивается до звёзд. Главный герой, Проксимус Мора, журналист, работающий на издательство "Республика: Космос и Мы", побывал в каждой обжитой нашим видом системе. Его путешествие длится уже множество световых лет, почти половину жизни он провёл в разъездах по Млечному пути. И наконец очередное задание от редактора приводит его туда, где всё началось, без малого четыре миллиарда лет назад.
К 2040 году люди не отказались от мечты найти братьев по разуму – пусть от неё и отказался один конкретный космонавт. Холодная логика, научное мировоззрение и здоровый пессимизм – таковы, по его мнению, необходимые нормальному человеку черты, с ними никогда не ошибёшься. Так уж и никогда?..
Земля сошла со своей орбиты и постепенно превратилась в оледеневший белый шар. Последняя надежда человечества легла на плечи десяти мужчин-космонавтов и десяти генетически модифицированных девушек Тацит. Успеют ли они отыскать подходящую для переселения планету и спасти умирающую людскую цивилизацию? Какие испытания им придется пройти в полете длиною в несколько десятков лет? Ответы вы узнаете в фантастическом рассказе "Тацита".
В 2221 году учёные доказывают, что во время Большого взрыва у Вселенной появился её близнец. Выпускники Спецшколы космонавтов отправляются в исследовательский полёт к братской планете. О подготовке космонавтов, их преодолении и поиске себя, открытиях и ошибках будущего, в том числе лингвистических, предельно честно рассказывает один из участников той самой экспедиции.
