Копье Вагузи - [18]

– Замок у них есть, только отсюда далеко, весьма безлюдный… – отозвался Шрон. – Доход имеется немалый и казна накопленная, вы о том знаете. Я не грабитель и Эгру не обидел, не вынудил платить за гнилость брата. Но вы правы, брэми. У вас он счастлив. Поговорите с ним: будет так, как решит сам Эгра.

– Мы уже говорили, – оживился мастер. – Он душою прост. Сказал: всех нас станет опекать и позаботится о каждом. Эгра полагает, в заботе и опеке как раз содержится власть. Он в нашей слободе вроде кланда собирается быть: самым полезным… Чудно слова меняются, если на другого выра их примерить. А что братья его? Здоровы ли?

– Лекари Ларна и Ким смотрели вдвоём, думали, что можно сделать, – грустно отозвался Шрон. – Гнилость бассейна подкосила обоих выров. Ох-хо, чёрная плесень— она к нашему народу изрядно зла… Оба плохи и ещё до весны отбудут в замок. Там прохладнее, им это полезно, легкие у обоих едва работают. Опять же, они не привыкли к людям. Пусть живут остаток дней, как умеют. Князь Горнивы обещал подобрать достойную прислугу. Да и стражи отправятся с ними, нельзя бросать несчастных. Выры Ар-Сарна были весьма славной семьей, я в огорчении. Получил вчера тросн. Осмотр бассейна показал: неущербных личинок в нишах рода нет. Говорить такое мне страшно и трудно. Последняя надежда на возрождение для них – новые мальки. Те, кто согласится принять имя ар-Сарна и снова вырастит славу рода, от икринки и до взрослости.

– Эгру любят все дети, – упрямо повторил мастер. – И наши, и ваши. Как появятся они, мальки эти, так обязательно хоть один обоснуется у нас в слободе. Вот увидите! Уж не обидим, обучим на краснодеревщика. Или мастера по мозаикам…

Человек задумался, выбирая ремесло для неродившегося еще выра. Шрон шевельнул усами. Иногда такой вот малополезный для большого дела разговор и убеждает: не зря плыл в столицу и затевал перемены. Раз люди готовы отстаивать выра и бороться за его честь, будущим его семьи озабочены всерьез… Значит, что-то меняется в мире хорошо, правильно.

– Заказ-то вы выделили нам изрядный, – между тем, осторожно высказал свое подозрение мастер. – Небось, красный город сошёл с ума, как нас позвали во дворец и дали приводить в порядок главные залы. Большие деньги! Зелёный город сроду таких не получал. Вот за это спасибо, ар. В чести вы уравняли нас с ними, кичливыми.

– Зелёный? – переспросил Шрон. – Вы все же избрали название?

– Гнили у нас более нет, а какая осталась, всю выведем, – твердо заверил мастер. – Эгра подарил нам по своей простоте запасы северного мрамора, привезённого давным-давно для неясных уже нужд кланда. На берегу он свален, потрескался малость, мхом да травой зарос. Но гора изрядная. На главные мостовые хватит, мы уже прикинули всем миром. Мрамор зелёный, наилучший. И пусть красный город хоть лопнет, мы выложим мостовые получше, чем у них. Широко и гладко, с узором. Боковые отсыплем крошкой. Деревца насадим густо и нарядно. – Мастер чуть помолчал и вздохнул, глядя на мелкого выра. Эгра как раз выбежал из дверей, прихватил три новых корзины с плитками для сортировки. – Ар, мне неловко пользоваться деньгами Эгры. Он не ведает цены золоту. Готов дарить всякому, негоже… Вы бы какого стража поумнее определили ему в опекуны. Людям опасно доверить такой сладкий кус. Я сам грешен, как подумаю про его золото, так зарастаю ленью.

Шрон согласно качнул усами. Подумал, что в ущербном и не очень умном Эгре всё же сохранилась часть древнего дара исконных выров ар-Сарна: он умеет завоевывать доверие и налаживать не просто понимание, но настоящую дружбу. Не видит внешних различий и верит глазам своего сердца. Может статься, этого хватит, чтобы возродить семью? Странно думать, что выр станет каменщиком или краснодеревщиком. Хотя это как раз правильно и естественно: нельзя в новой жизни оставаться стражами и хранителями бассейнов. То и другое скоро утратит смысл. Эти слова и должности принадлежат немирью прошлого с его искаженным законом разделения двух народов – моря и суши…

Сам того не сознавая, последний достойный ар-Сарна делает дело, однажды возвысившее его род, создающее новую основу для гордости: Эгра учит выров жить на берегу. Не только сидеть в трактирах и пить таггу, не только по-хозяйски стоять на палубе галер и угрожающе шевелить усами, хотя это бессмысленно при свободных гребцах. Но заниматься полезным делом, общаться с людьми каждодневно и буднично – именно как с добрыми соседями.

В канале закрытого города появилась малая галера. Шрон, ожидавший её прибытия, приветственно качнул клешнями и замер, наблюдая, как на причалах суетятся люди и выры. Вежливо приветствуют старых: на совет прибыли все, кого позвал златоусый.

За месяц удалось из общего числа выров, доживших до столетия, решением хранителей избрать лучших. Тех, кто не заспался во влажных нишах ожидания и ещё крепок умом. Кто не сопротивляется новому яростно и упрямо, просто по привычке цепляясь за то, что дано от рождения. Кто здоров и способен долго находиться на берегу, вне воды: для многих пребывание на суше тягостно, ущербные панцири в старости не держат вес тела, как и больные лапы… Наконец, немалое значение имело уважение к старым как со стороны хранителей бассейнов, так и простых выров – стражей и безродных, не имеющих своих замков.