Копье милосердия - [7]

— Ты не ошибаешься? — недоверчиво спросил Гатаспа.

— Вот мое доказательство…

С этими словами маг брауи открыл футляр и показал Гатаспе наконечник копья.

— Он выкован из небесного металла, — объяснил Вифисарий. — Кусок железа упал возле поселения брауи. Признаюсь, я знал, что так будет. Я вычислил траекторию движения обломка звезды, вот только не смог точно определить место его падения. Но Высшие Сферы все устроили, как должно. Их мудрость и способность управлять случайностями безгранична.

Гатаспа сначала обрадовался и вознес краткую молитву прародительнице Аме, а затем вдруг нахмурился. Возможно, ему передалось настроение Вифисария, который был мрачнее грозовой тучи.

— Мы не в силах изменить судьбу человека, — сказал, словно извиняясь, Гатаспа. — Так предначертано…

— И так будет, — закончил его мысль Вифисарий и тяжело вздохнул.

Они немного помолчали, каждый со своими мыслями, а затем Гатаспа сказал:

— Располагайся. И смой с себя дорожную пыль, пока я накрою стол.

Вифисарий молча кивнул и направился в отведенные для него покои.

Жилище Гатаспы было сплошь деревянным. Но если его наружная обшивка представляла собой разносортные, потемневшие от времени бревна, большей частью тонкие и кривые, то внутри стены буквально светились от вощеного дерева ценных пород. В просторной комнате приемов, уставленной красивой мягкой мебелью, был сооружен большой камин с мраморной полкой, на которой стояли вырезанные искусными резчиками из слоновых бивней и нефрита фигурки богов разных времен и народов. Божков оказалось так много, что Вифисарий даже не смог их сосчитать.

Ванную комнату Гатаспа обустроил как римские термы. Он отделал ее белым мрамором и в ней находилось два бассейна. Каждый из них имел длину в полтора дхануша*, ширину не менее трех хаста* и глубину полтора хаста. В одном бассейне была горячая вода, а в другом — холодная.

Погрузившись в бассейн с горячей водой, Вифисарий от наслаждения даже застонал. И мысленно поклялся (в который раз!), что, возвратившись домой, сделает себе точно такую же ванную комнату. Из-за постоянных бдений в обсерватории, хозяйственными делами заниматься ему было недосуг, поэтому Вифисарий мылся так, как и все мужчины-брауи — летом и осенью под водопадом, а когда вода замерзала, то в примитивной деревянной ванне, куда его крупное тело едва помещалось.

Окунувшись с головой в бассейн с ледяной водой и почувствовав после этого большой прилив энергии и сил, маг надел легкую тунику из хлопка и присоединился к Гатаспе, который уже ждал его за накрытым столом. Нужно сказать, что Вифисарий удивился и даже немного обиделся, когда увидел, что находится на столе — всего лишь кувшин с виноградным вином и легкая закуска в виде орехов и медовых пряников. Неужто у Гатаспы не нашлось ничего посущественней для изрядно проголодавшегося друга?

Наблюдавший за его реакцией Гатаспа весело рассмеялся и сказал:

— Жадность не относится к числу моих пороков. Ты должен бы это знать. Сегодня у калашей праздник начала посева — Йоши, посвященный богу зерновых культур Махандеу, и мы просто обязаны на нем присутствовать. Они будут сильно обижены, если мы не отведаем всех их яств. Поэтому не будем нагружать желудок, а просто выпьем за нашу встречу, чтобы нагулять еще больший аппетит…

Праздничные столы калашей и впрямь ломились от еды — овощи, фрукты в медовой патоке, орехи, мед, козий сыр, лепешки разных видов, пряники, вяленая баранина, похлебка из горных куропаток, кровяные колбаски… Но главным блюдом были запеченные на костре козы. Их зашитые животы обычно наполняли ароматическими травами, и у Вифисария даже слюнки потекли, когда до его обоняния дошли удивительно вкусные запахи жареного мяса.

Увы, из спиртного на столах присутствовал лишь абрикосовый самогон. Он оказался таким крепким, что даже слезу вышибал. Вифисарий, привыкший к хорошим виноградным винам, захмелел очень быстро, и не приди к нему на помощь Гатаспа, который дал ему выпить какой-то порошок, мигом прогнавший хмель из головы, мага из-за стола вынесли бы на руках, что среди калашей считалось позором.

Пока мужчины предавались возлияниям, девушки танцевали. Под мелодичные звуки дудок, флейт и тихий рокот барабанов они пели ритмичную песню и кружились небольшими группами, положив друг другу руки на плечи.

Девушки и женщины были одеты в черные платья, украшенные понизу, на рукавах и на плечах яркой вышивкой нитками и ракушками. На головах у них красовались круглые шапочки, сделанные из разноцветных деревянных шариков. Сзади к шапочкам крепились широкие пестрые ленты, а спереди — крохотные бубенчики, которые звенели при каждом шаге. Из украшений девушки носили бусы из тех же деревянных шариков и бубенчиков, а также ожерелья из монет, большей частью бронзовых.

Когда музыка стихала, седобородый старик с длинной резной палкой в руках начинал что-то рассказывать собравшимся мерным, заунывным голосом. Это был сказитель. Он рассказывал участникам праздника легенды из жизни калашей.

Танцы проходили почти в полной темноте. Место для танцев (действо из-за теплых весенних дней происходило не в помещении, а на самой площади) лишь немного подсвечивалось пламенем костров. Танцы продолжались всю ночь. Ближе к утру к девушкам присоединились и юноши. Окончания праздника маги дожидаться не стали, ушли, когда забрезжил рассвет.