Копье - [22]

– Который из них Гант? – спросил он Пепперкорна.

– Высокий мужчина в середине группы, тот, который сейчас разговаривает с девушкой.

Стедмен и не заметил, что в этой группе присутствует женщина, и теперь пытался решить для себя, какая связь может быть между ней и Гантом, да еще в таком месте. Тем временем его взгляд быстро перескочил на мужчину рядом с ней.

Гант был высокого роста, даже выше Стедмена, и выделялся среди группы, которую составляли скорее всего иностранные покупатели. Он был худощав и держался очень прямо, почти не сгибаясь при легких движениях. Но это впечатление оказалось неверным, и мгновенно исчезло, как только он повернулся, чтобы ответить на вопрос одного из стоявших возле него мужчин: движения его тела были легкими и изящными. Это был незначительный факт, но Стедмен, будучи профессиональным наблюдателем, обнаружил за ним скрытую гибкость и высокую подвижность. По мере того как между ними сокращалось расстояние, внимание Ганта постепенно переключалось в их направлении. Он некоторое время стоял без движений, и Стедмена даже охватила дрожь от его испытующего холодного взгляда. Детектив не отводил глаз, отвечая на этот взгляд с каким-то неосознанным упорством, и вдруг почувствовал, как его будто пронзило леденящим холодом. Это относилось к разряду непонятных и необъяснимых явлений, но при этом он почти ощущал как его обволакивает паутина гигантского паука, а человек, стоявший перед ним, отчетливо осознает это.

Сцепление их взглядов разорвалась, когда Гант повернулся к окружавшим его клиентам, принося им свои извинения, а потом отошел от группы и направился навстречу Стедмену и Пепперкорну. Их глаза встретились вновь, и только теперь Стедмен смутно различил фигуру в военной форме, которая сопровождала бизнесмена. Гант остановился почти в двух ярдах от них, так что им пришлось самим приблизиться к нему. Теперь можно было отчетливо разглядеть его серые глаза, в которых мелькала издевательская усмешка. Эти глаза располагались на удлиненном, слегка угловатом лице с выступающими скулами и ввалившимися щеками. У него был прямой нос с мягкой переносицей, высокий слегка подернутый морщинами лоб, обрамленный короткими русыми волосами. Этот человек казался моложе своих лет и излучал силу, которая, тем не менее, противоречила его общему облику. И только его шея указывала, что годы брали свое. Она была длинной, ее трудно было прикрыть воротником и галстуком, и ее дряблая кожа, свисавшая многочисленными складками, вызывала неприязненное ощущение у Стедмена.

– Здравствуйте, Пепперкорн, – произнес Гант, не отводя глаз от лица Стедмена, который по-прежнему продолжал разглядывать его. – А это и есть мистер Стедмен?

Он протянул руку в сторону детектива, и Стедмен вновь заметил в его глазах все ту же издевательскую усмешку.

Стедмен неохотно пожал протянутую руку, отвечая на приветствие. Но когда он был готов уже освободить ее и ослабил мышцы, то понял, что стоящий перед ним человек не собирается отпускать ее, и поэтому был вынужден продлить процесс рукопожатия. Они молча стояли несколько секунд, хотя между ними еще не было никаких секретов, которые требовали бы заключать такое молчаливое соглашение. Казалось, что Гант хочет разглядеть его насквозь и посмеяться над тем, что он при этом увидит, и Стедмен вернул ему этот молчаливый вызов и даже разрешил увидеть короткую вспышку своей внутренней решимости. Теперь, стоя так близко от него, он смог разглядеть на его скулах и вокруг рта множество тонких шрамов и мгновенно понял причину их многообразия.

Когда рука детектива была неожиданно освобождена, он не сразу поверил, что все уже закончилось.

– А это мистер Брениган, – сказал Гант, чуть склоняясь в сторону военного, который сопровождал его.

Майор вышел вперед и обменялся короткими рукопожатиями со Стедменом и Пепперкорном. Он был чуть ниже Ганта, и на вид ему можно было дать около сорока лет. В отличие от глаз бизнесмена, его глаза излучали безжалостную твердость.

– И, наконец, мисс Холли Майлс, которая пользуется некоторыми привелегиями, являясь дальней родственницей моей последней жены, – произнес Гант, отступая в сторону, чтобы представить взору гостей девушку, сопровождавшую обоих мужчин и ранее скрытую за их высокими фигурами.

– Луиза Гант и моя мать были кузинами или чем-то в этом роде, – улыбаясь, произнесла она примирительным тоном, обращаясь к Стедмену, который был явно удивлен ее американским акцентом, но потом вспомнил, что и жена Ганта происходила из Соединенных Штатов.

Он кивнул ей, и она наградила его в ответ открытой улыбкой, отбрасывая в сторону длинные рыжеватые волосы и осторожно расправляя их пальцами руки сзади ушей. Тут он заметил висящую у нее на шее фотокамеру «Пентакс».

– Фотографии? В таком месте?

– Я свободный журналист, – пояснила она. – И делаю фотографии фабрикантов и вообще всех, кто занимается продажей оружия, и предлагаю их вместе со статьями в воскресные журналы.

– Она использует свои небольшие связи с моей семьей, чтобы склонить эти журналы к выплате комиссионных, – прервал их Гант, но насмешка в его тоне теперь была менее злобной. Возможно, этому были причиной находившиеся кругом люди. – Майор Брениган постоянно следит за тем, чтобы она не снимала то, чего не следует.