Коп из полиции нравов - [30]

Он слушал меня молча.

— Войдя в соседнюю комнату, Шейрон резко остановилась, словно наткнулась на кого-то. Доктор Квиглей заставил меня сыграть роль этого человека. Девушка нащупала мою руку и вложила в нее оружие.

— Дальше! Что было дальше? — Греко напряженно смотрел на меня.

— Ничего. Она подошла к кровати. Легла и уснула.

После наступившей паузы он произнес уже спокойно:

— Человек, на которого мисс Мэнорс наткнулась в темноте, безусловно, и есть убийца.

— Разумеется. А поскольку в тот момент на этаже находились только трое, один и есть убийца. Но кто именно?

Он посмотрел на меня:

— Кто же?

— Не спешите, мистер Греко. Я вел расследование отдельно от криминальной полиции. Беседуя со всеми, я одновременно выяснил кое-что об убийстве. И кто-то из вас троих прислал ко мне этих проворных ребят из Чикаго.

Он был бледен, но держался:

— Кто, интересно?

— Говарда Фарелла я исключил сразу.

— Отчего же это? — Греко улыбнулся.

— Далее, — продолжал я. — Когда я находился в обществе этих симпатяг, один из них назвал меня Рудовски, я его поправил, но они знали обе фамилии. Их хорошо информировали. Росс Вайтер не знает настоящей, но зато ее знаете вы, мистер Греко. Вчера в вашем офисе вы назвали меня «сержант Рудовски».

Он молча изучал меня некоторое время. Наконец он произнес:

— Надеюсь, об этом вы тоже еще никому не докладывали?

— Я не служу в криминальной полиции, как вы заметили вчера, — ответил я.

Он улыбнулся.

— И что же вы собираетесь делать с вашей информацией, сержант?

— Забыть. Основной моей целью было вытащить Шейрон из тюрьмы. Теперь она свободна.

— Ну да! — Он закинул ногу на ногу. — Душевное благородство — это прекрасно. Не думаю, однако, что вы этим удовлетворитесь.

— Не понимаю вас, мистер Греко.

— Бросьте, Рудовски, отлично понимаете. Чего вы хотите?

— A-а, вы об этом. Поверьте, сэр, я скромный полицейский, на жизнь мне хватает. Правда, хотелось бы, чтобы она была несколько лучше. Думаю, я вас не разорю, уж если вы смогли оплатить таких дорогих людей, как Глофф и Эдвардс.

Он встал, заложив руки в карманы:

— Сколько?

— Десять тысяч, думаю, не нанесут серьезного ущерба вашему бюджету.

— Вы, надеюсь, не настолько наивны, чтобы навестить меня еще раз?

— Избави Бог, мистер Греко. Жадные люди, как правило, долго не живут. Мне не хотелось бы давать вам повод для еще одного звонка в Чикаго.

Он внимательно смотрел на меня.

— С вашей стороны будет непростительной глупостью любая попытка нарушить наш договор.

— Договор — это штука более весомая, чем чек, — заметил я.

— Завтра суббота, — продолжал он хладнокровно, — банки закрыты. Придете ко мне в бюро в понедельник утром. Сможете?

— Почему бы нет, — я встал, — и желательно всю сумму в пятидесятидолларовых банкнотах.

Он встал проводить меня к двери.

— Зачем же убивать? Было бы проще бросить ее, и все.

Он замер. Рука, лежавшая на ручке двери, вздрагивала:

— Были ли вы по-настоящему влюблены, сержант?

— Нет, по-моему. Так, несколько увлечений.

— Представьте, что вы безумно, страстно любите женщину. Она для вас все — идеал, смысл, все на свете. И представьте теперь, что она поступила с вами так же, кик Изабель со мной в ту ночь. Что сделали бы вы?

— Не знаю. Подобных экспериментов со мной не проводили. Возможно, если бы вложили в руку оружие, как вам, я воспользовался бы им. Встреча с Шейрон была роковой.

Он смотрел мимо меня, голос его звучал глухо:

— Ничего бы не изменилось. Я знал, где Изабель. Я шел за ними и слышал их шепот. Когда она, совсем голая, вышла в коридор, я хотел попросту придушить ее и ждал у двери. Но тут появилась Шейрон. В надежде, что она пройдет мимо, я спрятался в соседней комнате, но девушка наткнулась на меня. Да, я воспользовался ножом, но все равно убил бы ее.

— Она ведь не была в постели, верно?

— Изабель шла к Фареллу, она выходила из спальни. Я всадил ей нож по рукоять, потом отнес в комнату и уложил. Затем стер отпечатки.

Я сунул руку в карман и выключил магнитофон.

— Думаю, достаточно.

Открыв дверь, я впустил Вина и Картера и сказал:

— Он признался, ребята.

Греко побелел от бешенства.

— С-скотина, — прорычал он. — Паршивый полицейский ублюдок!

Я поздно вернулся в участок. В вестибюле меня дожидались Мэнорсы.

— Сержант, я все знаю. Мы так благодарны вам!

Мэнорс пожал мне руку.

Я спросил Шейрон:

— Куда вы сейчас?

— Домой, а что?

— Мне кажется, следует выпить по стаканчику. Вы не против?

— Папа, как ты посмотришь на это?

— Я не возражаю. И не нахожу более подходящего общества для тебя, чем сержант.

Некоторое время спустя, сидя с Шейрон в уютном баре, я спросил:

— Говард, наверное, был приятный собеседник, а, Шейрон?

Она, покраснев, посмотрела мне в глаза:

— Я многое поняла, Мэт. Честное слово. Думая сейчас о Фарелле, я испытывала лишь удивление. Да я и не думаю о нем.

Мы молча пили коктейль.

— Думаю, как только утрясется скандал, компания Изабель возобновит свои игры, — сказал я.

Она скривилась:

— Наверное. Я действительно много думала. Что было, то было, но уже не повторится. Может быть, мы уедем отсюда туда, где меня никто не знает. Попробую начать сначала. Выйду замуж и стану самой добродетельной женой.