В отсек для военнопленных меня перевезли вместе с кроватью и капельницей через час. Предполагаю, что наш разговор транслировался, мой отказ был услышан.
Стены камеры из прочного материала, светлого цвета. Света достаточно. В камере помещалась только кровать, и оставалось немного места для того, чтобы размять ноги. В углу камеры отделённый перегородкой находился туалет и кран с водой. Имелся небольшой таз для принятия водных процедур, вот и вся обстановка.
Мне принесли мои личные вещи, сумку с челнока. На пол положили мешок с одеждой и обувью.
— Здравствуй, моё новое жильё, — подумала я. — Следует заметить, не самое плохое, бывало и хуже.
Две недели спустя.
За прошедшие дни я оправилась от ран и начала постепенно восстанавливать свою физическую форму. Паёк, как и обещали мне, был уменьшенный, но я за годы своей жизни ни разу не объедалась, и поэтому мне хватало.
Чтобы не закиснуть, я целыми днями делала физические упражнения и вспоминала теорию, которой меня обучали в военном колледже. Я прокручивала в голове все военные операции и ещё раз анализировала их.
Ко мне никто не приходил, три раза в день открывалось окошечко в двери и передавался паёк. Надзирателям запрещалось общаться с военнопленными, хотя я к общению не стремилась. Свет в камере выключался и включался в определённое время, более ничего не происходило.
Мой день строго расписан, я не позволила себе распуститься и расслабиться. Между приёмами пищи я занималась зарядкой, повторяла упражнения на растяжку и укрепление мышечного тонуса, приёмы рукопашного боя, дыхательные упражнения и даже медитировала. В перерывах между упражнениями я повторяла в уме теорию, а потом снова занималась. Когда выключали свет, я принимала водные процедуры и ложилась спать. Вода была только холодная, но и к этому я была привычная. Начала проводить закаливающие процедуры.
Моя физическая форма восстанавливалась, но до совершенства было ещё далеко, у меня большое поле для деятельности.
Когда открылась дверь, я медитировала. В мою камеру зашёл Магсум. Я открыла глаза и посмотрела на него.
Он оглядел помещение, меня, сидящую на полу в позе для медитации, прислонившись к стене, сказал:
— Ты принимаешь вид на жительство?
— Сколько офицеров мне придётся обслуживать? — спросила я.
— Наши офицеры бережно относятся к своим женщинам, — сказал он.
— Не рекламируйте мне прелести интимной жизни с вашими офицерами, просто назовите цифру, — сказала я.
— Я готов быть единственным, — ответил Магсум.
— Вам нужно попросить у руководства медаль за этот подвиг, — ответила я.
— Твои бесцеремонность и наглость раздражают, — холодно сказал Магсум.
— Не приходите сюда и не будете раздражаться, — ответила я.
— Союз проводит сильную психологическую обработку солдат. Ваши военные принимают яд, чтобы не попасть в плен. Мы никого не пытаем и не убиваем, — сказал Магсум.
— Я прочувствовала всю прелесть вашего плена, — ответила я, — можете не распинаться.
— Этот инцидент — исключение из правил, — ответил Магсум.
— Значит, я такая невезучая, — ответила я и встала. — Вы своим присутствием сбиваете мне график занятий.
Магсум развернулся и вышел из моей камеры. Будем надеяться, что он больше не придёт, я состарюсь в этой камере. Но пока я не состарилась, я доведу свою физическую форму до совершенства.
Три месяца спустя.
Мои дни все эти месяцы не отличались разнообразием. Я жила по собственному плану, но расслабляться себе не разрешала. Депрессию гнала и не думала, что весь остаток жизни могу провести в этой камере. Я подтянула свою физическую форму, вспомнила всю теорию, ещё раз проанализировала все операции. Моё психическое состояние было на высоте. Внешне я, наверное, изменилась, за три с половиной месяца у меня отросли волосы, но как я теперь выгляжу, я не знала, зеркала в камере нет.
Хорошо, что в камере имелось электронное табло, которое показывало время и день, а то бы я не знала, сколько провела в заключении. Закончив водные процедуры уже собиралась ложиться спать, когда дверь в мою камеру открылась, и я увидела Магсума.
— Чем обязана? — спросила я.
— Наша планета заключила сепаратный мир с Союзом, и в знак доброй воли мы обмениваемся военнопленными, — сказал Магсум. — У нас из военнопленных только ты. Командующий пограничников настаивает на твоей выдаче.
— Это хорошая новость? — сказала я. — Когда состоится это событие?
— Через два часа, — ответил Магсум, — у тебя есть двадцать минут на сборы.
Не обращая внимания на Магсума, скинула с себя тюремную робу и начала одеваться в свою форму. Через несколько минут я была готова.
— Быстро, — только и сказал он.
— Я солдат, а не барышня, — ответила я, подхватив свою сумку, посмотрела на него.
Магсум вышел в коридор, я за ним. Мы петляли недолго, через два поворота вышли из тюремного отсека и начали спускаться вниз. В ангар, где стоял десантный корабль, спустились на служебном лифте, меня провели на десантный корабль и отвели в каюту.
Магсум задержался у двери в каюту, видимо, хотел что-то сказать, но я прошла в самый дальний угол и повернулась к нему спиной. Ни говорить, ни видеть его я больше не хочется. Я вообще не хотела иметь ничего общего с этой планетой.
