Контрреволюция. Как строилась вертикаль власти в современной России и как это влияет на экономику - [66]
Учитывая, что вторая половина состава Совета Федерации назначалась губернаторами, которые, в свою очередь, назначались президентом, становилось очевидно, что верхняя палата российского парламента не только попала под полный контроль Кремля, но и фактически утратила какую-либо роль в российской политической системе, что резко ослабило систему конституционных сдержек и противовесов.
После повторного избрания на пост президента в 2004 г. Владимир Путин сформулировал для своей администрации задачу долгосрочного сохранения созданной политической конструкции. В то время российский президент часто говорил, что он не пойдет на нарушение или изменение Конституции и не будет избираться на третий срок. Но, судя по последующим событиям, он думал над тем, как продолжать удерживать власть и после окончания президентских полномочий в 2008 г. В начале 2006 г. Владислав Сурков, не скрывая, поставил задачу: «…Надо набрать больше голосов, чем все остальные избирательные списки вместе взятые. ‹…› Задача у партии «Единая Россия» не просто победить в 2007 г., а думать о том и делать все, чтобы обеспечить доминирование партии в течение минимум 10–15 предстоящих лет». В качестве примера для подражания Сурков привел Японию и Швецию, где правящие партии без перерыва находились у власти более 40 лет. «Ничего, нормально», – сказал он[311].
Переход к выборам в Думу только по пропорциональной системе сломал вертикальные лифты в российской политике для независимых политиков – отныне подъем наверх по политической лестнице был возможен только в рамках зарегистрированной политической партии. За несколько месяцев до выборов в Думу 2007 г. Кремль начал процедуру согласования партийных списков с парламентскими партиями и выдвинул свои требования к кандидатам: они не должны были участвовать в публичных митингах и не должны были сотрудничать с «несистемной» оппозицией. Кроме того, кремлевская администрация имела персональный список политиков, которых воспринимала как недоговороспособных и/или не желающих кооптироваться в выстроенную систему и потому нежелательных. Среди тех, кого по просьбе Кремля исключили из партийных списков, оказались популярные среди избирателей депутаты Госдумы Владимир Рыжков, Дмитрий Рогозин, Александр Лебедев, Сергей Глазьев, Евгений Ройзман, каждый из которых мог принести немало дополнительных голосов своей партии на выборах[312]. Каждый из них впоследствии выбрал свой путь. Рыжков возглавил одну из оппозиционных партий, которую Кремль ликвидировал, но которая была восстановлена после решения ЕСПЧ; как независимый кандидат пошел на думские выборы в сентябре 2016 г., которые проиграл. Рогозин стал сначала представителем России в НАТО, а потом шесть лет был вице-премьером российского правительства, перейдя в кресло главы «Роскосмоса» весной 2018 г. Лебедев попал под наезд силовиков, в результате чего лишился почти всех бизнес-активов; написал увлекательную книгу[313]. Глазьев стал советником президента Путина, одним из идеологов российской агрессии против Украины. Ройзман был избран мэром Екатеринбурга, утратив этот пост весной 2018 г. после отмены выборов мэра города региональным парламентом.
Кремль не только резко ограничил оппонентам возможности общения с избирателями, но и ввел для оппозиции запреты на донесение своей точки зрения до избирателей. Незадолго до выборов были изменены правила предвыборной агитации: закон запретил использовать телевидение для распространения негативной информации об оппонентах или о последствиях реализации предлагаемых ими идей. Одновременно было отменено зафиксированное в законе требование к высшим чиновникам (министрам, губернаторам) уходить в отпуск на время избирательной кампании, в которой они участвовали в качестве кандидатов. После этого все действия чиновников перед выборами освещались государственными СМИ как рассказ об их текущей работе, и ни суды, ни Центризбирком не видели в этом нарушений избирательного законодательства.
Поведение Кремля было вполне понятно. В 2008 г. заканчивался второй президентский срок Владимира Путина, и страна входила в полосу потенциальной повышенной политической волатильности, которая в глазах Путина могла стать питательной средой для «цветной революции» в России. Поэтому результаты выборов не должны были принести никаких сюрпризов для Кремля. Хотя Владимир Путин четко заявлял, что не будет избираться в 2008 г., очевидно, он уже принял решение не выпускать власть из своих рук. Вопрос был только в том, какой пост ему занять после ухода из Кремля. Поэтому его решение единолично возглавить избирательный список «Единой России» на думских выборах было вполне ясным сигналом для политической элиты: в стране нет политиков, которых можно поставить рядом с Путиным, а победа «Единой России» на выборах нужна для его сохранения у власти.
Это публично прозвучало из уст Путина за 10 дней до выборов: «…Партия “Единая Россия”… должна завоевать в Государственной думе большинство… [чтобы] Дума не превратилась в сборище популистов, парализованное коррупцией и демагогией»; «нам нужна только победа… главная задача [состоит] в том, что необходимо сохранить преемственность курса на стабильное, устойчивое развитие страны. И гарантировать от политических рисков рост благосостояния и безопасность Отечества».
