Контрреволюция. Как строилась вертикаль власти в современной России и как это влияет на экономику - [51]

. Нужно ли говорить о том, что коллеги Иванова не поддержали это предложение и даже не стали его обсуждать. Мы не знаем, имел ли в виду Антон Иванов дело Валявиной, но сам он через три года на своей шкуре убедился в том, что давление Кремля не ослабевает: будучи председателем ВАС, он не осмелился предложить кандидатуру Елены Валявиной еще на один срок, когда срок ее полномочий на должности заместителя председателя ВАС истек. А через три года, после объединения ВАС и Верховного суда, Елена Валявина не вошла в состав объединенного Верховного суда России.

В 2011 г. Конституционный суд России получил возможность поддержать российских судей и хоть немного укрепить их независимость: к нему на рассмотрение попал запрос о практике применения норм закона, позволяющих лишать судей их статуса. Хотя судья-докладчик Михаил Клеандров заявил, что «оспариваемые нормы следовало признать неконституционными», поскольку их «чрезмерная неопределенность» позволяет «наказывать или не наказывать судью за одно и то же деяние», КС не решился сломать или ослабить систему страха, в которую были помещены все российские судьи. Своим решением КС оставил квалификационным коллегиям, члены которых находятся в полной зависимости от председателей судов и представителей президента в коллегиях, право по своему усмотрению казнить или миловать судей, опираясь на нечеткие и порою противоречащие друг другу нормы закона[233].

Хотя базовые принципы судебной реформы были закреплены в законах, принятых к концу 2001 г., подгонка законодательства под нужды Кремля продолжалась все последующие годы. На графике 5.1 хорошо видно, что не было ни одного года, когда бы тот или иной закон не подвергался корректировке. Тем самым Кремль посылал судейскому сообществу достаточно внятные сигналы о том, что любые нормы закона, регулирующие статус судей, могут быть в любой момент изменены в любом направлении.

Среди всех изменений законодательства два были наиболее важными: набор поправок, регулирующих деятельность Конституционного суда, который в самом начале президентства Владимира Путина играл существенную сдерживающую роль, и решение о ликвидации Высшего арбитражного суда.

Унижение суда

Слишком активный судья

Конституционный суд в России появился в ноябре 1991 г., за полтора месяца до исчезновения Советского Союза. Первым председателем высшей судебной инстанции стал амбициозный 48-летний юрист Валерий Зорькин. С самого начала Конституционный суд заявил о себе как о независимом органе власти, не побоявшемся вступить в прямую конфронтацию с президентом Ельциным и с общественным мнением. В середине января 1992 г. КС признал не соответствующим Конституции указ президента о создании объединенного министерства внутренних дел и безопасности, который ликвидировал в России КГБ как самостоятельную структуру. В ноябре 1992 г. КС признал не соответствующим Конституции указ Бориса Ельцина о запрете компартии, что позволило коммунистам воссоздать свои партийные структуры по всей стране. Эти решения не соответствовали общему духу перемен и не позволили России осуществить окончательный разрыв с советским прошлым, с двумя наиболее одиозными структурами, которые обеспечивали удержание власти в стране на протяжении 75 лет. Невзирая на это, судьи не побоялись принять такие решения, руководствуясь буквой закона.

Отношения Конституционного суда и президента Ельцина резко обострились во время драматического политического кризиса 1993 г. Конституция России, принятая во времена Советского Союза, создавала серьезные противоречия во взаимоотношениях законодательной и исполнительной власти, решить которые путем компромиссов и переговоров не удавалось. Неожиданно для многих Конституционный суд и его председатель решили сыграть активную роль в этом противостоянии, по собственной инициативе вынося отдельные вопросы на рассмотрение суда, принимая решения, которые еще больше накаляли обстановку. В марте по инициативе Валерия Зорькина КС принял решение о неконституционности телевизионного обращения президента. В апреле КС заблокировал попытку Ельцина выйти из конфликта путем проведения референдума. В ответ на это Ельцин заявил, что «авторитет Конституционного суда в его глазах сильно упал» и что он больше не намерен обращаться в суд, который прочно занял пропарламентскую позицию.

21 сентября президент Ельцин решил разрубить гордиев узел, подписав указ о роспуске парламента и о проведении новых выборов с одновременным референдумом о принятии новой Конституции страны. Уже на следующий день, собравшись в неполном составе, КС по своей инициативе рассмотрел это решение и постановил, что действия президента Ельцина нарушают нормы Конституции и служат основанием для отрешения его от должности. Попытки ряда судей КС смягчить ситуацию и обсудить действия другой стороны конфликта не привели к успеху – большинство судей поддержали позицию председателя, который представил заключение на заседании парламента, и приостановили полномочия судей, выступавших против принятого решения. Хотя через несколько дней Зорькин смягчил свою позицию и предложил «нулевой вариант» – одновременные перевыборы президента и парламента, – было уже поздно; президент и его окружение считали, что председатель КС попытался стать участником политической борьбы, выйдя далеко за пределы своих полномочий.