Контрреволюция. Как строилась вертикаль власти в современной России и как это влияет на экономику - [50]

Телефонное право

К каким результатам привела путинская судебная реформа?

Через три года после ее начала Дмитрий Козак, ее автор, признал ее провал и назвал сложившуюся в судебной системе ситуацию «катастрофической и угрожающей»: «Так же, как и другие, эта система поражена коррупцией, и правды там найти невозможно»[225]. Конечно, три года для судебной реформы – слишком маленький срок, чтобы подводить итоги, как и в любой другой реформе, где многое связано с изменением поведения людей. Однако этого времени оказалось достаточно, чтобы подтвердить главные опасения – по независимости российской судебной системы был нанесен сильнейший удар и она вновь стала подчинена исполнительной власти.

Весной 2003 г. практикующий юрист Эдуард Ребгун, который три года спустя был назначен внешним управляющим при банкротстве ЮКОСа, сказал: «…Шагов, сделанных на пути модернизации судебно-правовой системы, даже теоретически недостаточно, чтобы защитить ее от проникновения коррупции. На практике, по моему мнению, судебная система поражена этой страшной болезнью, как раковой опухолью, дающей метастазы… многие бизнесмены сейчас уже не хотят рисковать и платят суду по экономическим спорам даже за принятие законного решения… Все это гнусно, но стало практически повсеместным, потому что большинство судей подвергаются атаке административными органами и пакетами вознаграждений за “правильное”, а точнее, “нужное” решение. И большинство, подчеркиваю, не некоторые, а большинство судей готовы принять “нужное” решение»[226]. Это касается не только рядовых судей, но и высших российских судов. В 2006 г. заместитель председателя ВАС Василий Витрянский публично заявил: «На нас оказывается давление, проводятся всевозможные совещания в рамках исполнительной власти, где пытаются навязать нам отмену нашего постановления»[227].

В конце 2007 г. на съезде Совета судей состоялся резкий диалог между руководителями высших судов. Когда председатель ВАС Антон Иванов заявил «Скажу прямо, в последнее время независимость судей не выросла. И это еще очень дипломатично сказано», председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев немедленно отреагировал: «Независимость судей – это извечная тема… гарантии [независимости] уже обеспечены, их надо только соблюдать. А если у какого-то судьи не хватает “стержня” и он начинает под кого-то подлаживаться, то гарантии тут ни при чем. Такому судье надо бежать из судебной системы, ему в ней не место»[228]. Что происходит с судьями, у которых есть «стержень», все увидели через полгода.

В мае 2008 г. в Москве состоялся, казалось бы, рядовой суд: чиновник подал иск к журналисту о защите чести и достоинства. Чиновник был совсем непубличный человек – генерал ФСБ, референт управления президента по кадровым вопросам Валерий Боев. Ответчик – тогда еще не подписавший свой «контракт с Мефистофелем» телеведущий Владимир Соловьев, который в одной из своих радиопередач сказал, что «нет независимых судов в России. Есть суды, зависимые от Боева» и что именно этот чиновник «командует Высшим арбитражным судом». Но этот суд оказался совсем необычным: в качестве свидетеля со стороны журналиста согласилась выступить заместитель председателя ВАС Елена Валявина[229]. Отвечая на вопрос адвокатов, она заявила, что в ходе рассмотрения ею одного из дел чиновник пришел на прием и сказал, что она «неоднозначно правильно понимает государственные интересы» и попросил отменить ранее вынесенные определения по рассматриваемому делу. Когда Валявина заметила, что никто не вправе давать ей какие-либо указания, кремлевский чиновник прямо сказал: «Вам же еще переназначаться нужно»[230], добавив, что при рассмотрении вопроса о переназначении у нее «возникнут проблемы». Также Валявина заявила, что Боев обращался с такой же просьбой к другому судье по другому делу. На вопрос, какую роль мог играть данный чиновник в назначении судей, Елена Валявина ответила: «Он как представитель администрации президента присутствует на заседаниях Высшей квалификационной коллегии судей, где может обнародовать определенные материалы [и высказаться против назначения судьи]. От него также зависит скорость назначения судей на должность»[231].

После этих показаний и просьбы адвоката журналиста вызвать в качестве свидетелей трех других высокопоставленных судей из разных регионов России Валерий Боев отозвал свой иск. Хотя Генеральная прокуратура обязана была рассмотреть данное заявление и возбудить уголовное дело по факту вмешательства в деятельность суда, этого не было сделано. Что, конечно, никого не удивило.

В 2009 г. тот же Антон Иванов снова вынес на обсуждение судейского сообщества проблему продолжающегося давления на судей и подчеркнул нежелание силовиков с этим бороться. На очередном съезде судей он предложил пойти на крайние меры: «Когда мы пишем [в правоохранительные органы] заявления о фактах оказания на нас давления, нам присылают ответы с отказами. В итоге судьи не знают, куда им обращаться. Считаю целесообразным предоставить судам право возбуждать уголовные дела по фактам воспрепятствования осуществлению правосудия»