Контрреволюция. Как строилась вертикаль власти в современной России и как это влияет на экономику - [109]
После кризиса 2008–2009 гг., когда российские банки столкнулись с большим количеством «плохих долгов», госбанки (Сбербанк и ВТБ) стали регулярно обвинять многих заемщиков, неспособных обслуживать полученные кредиты, в мошенничестве, за которое в России установлено уголовное наказание. Банки в массовом порядке стали подавать заявления в полицию и прокуратуру с просьбой возбудить уголовные дела против бизнесменов, в результате чего большое количество бизнес-активов за незначительную часть цены переходило в собственность госбанков или дружественных их менеджменту компаний. Тот же Сергей Иванов так говорил об этом: «…За мошенничество на практике наказывают предпринимателей, которые просто не смогли выполнить своих обязательств, зафиксированных в договоре или контракте. Причин здесь множество, причем они не по злому умыслу их не выполняют, а из-за сложившихся обстоятельств. Например, изменилась ситуация на рынке, конъюнктура, возросла конкуренция, разорились партнеры или подрядчики… Или, что тоже бывает очень часто, сам предприниматель совершает ошибку, неоправданный риск, не рассчитывает последствия и оказывается виновным»[539]. Кремль хорошо знал и об этой проблеме, но уголовные обвинения в мошенничестве продолжали в огромном количестве предъявляться бизнесменам.
Число уголовных дел, ежегодно возбуждаемых в России против бизнесменов, исчисляется сотнями тысяч (график 8.1). При этом лишь в 15 % случаев дело доходит до суда, где, как правило, принимается обвинительное решение. Но в 80–85 % случаев бизнесмены, которые попадают под уголовное преследование и зачастую лишаются свободы на стадии расследования, теряют свой бизнес.
Репрессии против бизнесменов несколько сократились во времена президента Медведева, который в начале своего срока произнес примечательную фразу: «…Надо, чтобы и наши правоохранительные органы, и органы власти перестали кошмарить бизнес»[540], но с возвращением Владимира Путина в Кремль количество уголовных дел против предпринимателей и бизнесменов начало быстро расти. Неудивительно, что реакцией российского бизнеса на такую ужасающую ситуацию стало резкое сокращение инвестиционной активности: понимая, что государство не собирается защищать права собственности, российский частный бизнес начиная с 2012 г. стал все меньше и меньше инвестировать в развитие.
Именно падение инвестиционной активности стало основной причиной резкого замедления российской экономики, которое началось в 2013 г., когда среднегодовые цены на нефть составляли $108 за баррель, Крым был украинским, а об экономических санкциях в отношении России никто не говорил. Инвестиции являются своеобразным топливом для экономического роста. Инвестиции нужны любой компании даже для того, чтобы поддерживать текущие объемы бизнеса, и уж тем более для его расширения. Как только российский бизнес решил не инвестировать в развитие, экономика начала тормозить, а падение цен на нефть и введение западных санкций в ответ на агрессию против Украины привели российскую экономику к двухлетнему спаду.
В 2008 г. Владимир Путин пересел в кресло премьер-министра, где он не только столкнулся со множеством экономических проблем, но и должен был непосредственно возглавить борьбу с глобальным кризисом. В это время ему часто приходилось слышать жалобы предпринимателей (крупных, средних и мелких; менеджеров частных и государственных компаний) о бюрократических трудностях и барьерах, стоящих на пути бизнеса в России. Он узнал, что плохой инвестиционный климат, по мнению многих, является основным препятствием для ведения бизнеса в России; что стремительное падение России в международных рейтингах, которые оценивают конкурентоспособность стран, отталкивает иностранных инвесторов и повышает стоимость капитала для российского бизнеса. Летом 2011 г. он решил взяться за эту проблему и провозгласил цель: к 2018 г. Россия должна войти в топ-20 стран в рейтинге Doing Business Всемирного банка[541].
Летом 2011 г. Путин инициировал создание и лично возглавил Наблюдательный совет некоммерческой организации «Агентство стратегических инициатив» (АСИ), которая должна была заняться решением проблемы продвижения России в рейтинге. То, что рейтинг Всемирного банка основан на бюрократическом количественном подходе, заметно облегчает задачу: совместными усилиями бизнесмены и чиновники, работавшие в АСИ, вычленили основные слабые места, которые обуславливали низкий рейтинг России. Они выяснили, что низкая скорость многих бюрократических процессов в России связана либо с тем, что в нормативных документах не были установлены сроки для принятия решений, либо с тем, что процессы принятия решений были унаследованы от Советского Союза и не использовали возникших возможностей по их ускорению за счет использования информационных технологий. АСИ разработало 11 «дорожных карт», которые предполагали упрощение, удешевление и ускорение действующих в России процедур взаимодействия бизнеса и государства[542].
Эта работа принесла плоды: Россия начала быстро двигаться вверх в целевом рейтинге (график 8.2), но это мало меняло реальный инвестиционный климат в стране и не вызывало роста инвестиций. Объяснение было простое: в ключевых вопросах взаимоотношения власти и бизнеса в России практически не происходило изменений. Если среди большого количества индикаторов, которые характеризуют инвестиционный климат в рейтинге ВЭФ, выбрать наиболее применимые для оценки ключевого фактора для инвесторов – защиты прав собственности, – то можно легко увидеть, что прогресс идет гораздо медленнее. Хотя в целом в подиндексе «Институты» Россия быстро поднимается, это достигается за счет важных, но не ключевых компонент («фаворитизм в принятии решений чиновниками», «бремя государственного регулирования», «организованная преступность», «этика ведения бизнеса», «эффективность корпоративного управления»). В то же время в ключевых компонентах – «защита прав собственности» и «доверие к полиции» – прогресс крайне незначительный, и Россия продолжает оставаться в самой нижней части рейтинга (график 8.3).
