Контрреволюция. Как строилась вертикаль власти в современной России и как это влияет на экономику - [106]

Летом 2015 г. российский парламент принял закон, который дал право муниципальным властям сносить здания и сооружения, построенные без получения необходимых разрешений. И самое главное, закон лишил собственников права на судебную защиту, установив, что муниципальные власти могут произвольно принимать решение, что считать незаконным строительством и какие здания и сооружения нужно снести.

В декабре 2015 г. правительство Москвы приняло решение о сносе 104 зданий, построенных в Москве: решением чиновников они были признаны опасными для москвичей из-за расположения на инженерных коммуникациях и над технической зоной метро[521]. Многие владельцы возмутились: их собственность была надлежащим образом зарегистрирована в государственных органах[522]. Многие из них снова пошли в суды, доказывая свое право собственности, но это не помогло. Мэр Москвы Сергей Собянин отдал приказ о выводе строительной техники на площади, заявив, что подлежащие сносу сооружения «были построены в 1990-е гг. при явном попустительстве либо содействии чиновников». Столкнувшись с резкой критикой своих действий в СМИ, Собянин сделал фантастическое по своему цинизму заявление, которое в полной мере продемонстрировало его отношение к правам собственности: «Нельзя прикрываться бумажками о собственности, приобретенными явно жульническим путем»[523].

Хотя статья 35 Конституции России говорит «Никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда», в апреле 2016 г. Верховный суд России оправдал действия московской мэрии. В конце августа 2016 г. власти города снесли еще 80 сооружений. Стоит ли говорить о том, что ни одного обвинения в адрес какого-либо московского чиновника о выдаче «жульническим путем» документов о собственности выдвинуто не было?

В сентябре 2016 г. Конституционный суд России, рассмотрев запрос группы депутатов Государственной думы, оспаривавших принятый летом 2015 г. закон, умыл руки. С одной стороны, суд подтвердил право граждан на судебную защиту прав собственности, с другой – не принял запрос к рассмотрению, заявив, что он недопустим с точки зрения закона, и, таким образом, отказался встать на защиту права собственности в России.

Глава 8 Привлекательный бизнес

Владимир Путин задолго до того, как стал президентом России, понимал силу российских олигархов, состояние которых сформировалось в 1990-е гг. Работая вице-мэром Санкт-Петербурга и позднее, переехав в Москву, он видел, как легко они открывали двери в кабинеты самых высокопоставленных чиновников и договаривались о принятии выгодных для них решений. Возможно, в глубине души он даже завидовал им: многим удалось так быстро сколотить огромные состояния! А он, работая «как раб на галерах», оставался скромным чиновником, у которого были в собственности сомнительным путем полученная квартира и небольшой домик в дачном кооперативе в пригороде Петербурга[524].

Став премьер-министром и пройдя свою первую избирательную кампанию по выборам в Государственную думу, Путин увидел, что многие избранные по мажоритарным округам депутаты имели сильные связи с различными бизнес-группами. Владислав Сурков так описывал ситуацию: «…Самодеятельные и амбициозные коммерческие руководители подменили собой в ряде случаев власть. Ни для кого не секрет, что целые министерства, регионы, партии находились под контролем отдельных финансовых групп, причем под самым прямым и буквальным контролем»[525]. Будучи новичком на федеральной политической арене, Путин опасался, что, объединив свои усилия, олигархи смогут в лучшем случае ограничивать его власть, навязывая выгодные для себя решения, а в худшем – отстранить неопытного президента от власти. Поэтому через несколько дней после своей инаугурации в мае 2000 г. Путин пригласил крупнейших российских бизнесменов на неформальную встречу, в ходе которой предложил олигархам заключить неформальный договор: власть не будет копаться в их прошлом, если олигархи согласятся «равноудалиться, не болтаться по Кремлю, не шататься по министерствам и не решать вопросы, не входящие в компетенцию»[526].

Хотя бизнесмены не пытались спорить с новым президентом и немедленно согласились на его предложение, Кремль решил подкрепить свои слова весомыми аргументами. В течение следующих двух месяцев российский крупный бизнес получил достаточно внятные послания от власти. Были возбуждены уголовные дела о неуплате налогов против руководителя и основного акционера нефтяной компании «ЛУКОЙЛ» Вагита Алекперова[527], а также против руководителей АвтоВАЗа Владимира Каданникова и Алексея Николаева[528]. Основной акционер «Норильского никеля» Владимир Потанин получил письмо от заместителя генерального прокурора, в котором ему предложили доплатить за приватизацию компании, случившуюся четыре года назад[529]. Также в связи с приватизацией было возбуждено уголовное дело и прошли обыски в другой нефтяной компании, ТНК, принадлежащей «Альфа групп» Михаила Фридмана[530]. Если к этому добавить, что еще в феврале 2000 г. банкротом был объявлен «Инкомбанк», принадлежавший Владимиру Виноградову, и что банковская группа Александра Смоленского «Союз» (бывшая «СБС-Агро») лишилась государственной поддержки и не смогла оправиться после финансового кризиса 1998 г., а против группы «Мост» Владимира Гусинского Кремль уже вел полномасштабную силовую операцию, то становилось очевидно, что все олигархи ельцинской эпохи находились под ударами властей.