Контрольное вторжение - [22]

— Она там, — махнул я рукой в сторону комнаты и вышел на лестничную площадку.

Лифт еще не успел захлопнуть двери после доставки врачей. Я поспешно заскочил в кабину и мысленно приказал: «Первый. Очень быстро». Автоматика безупречно отработала простое задание, и, испытав мимолетное состояние невесомости, я очутился на улице.

Простор огромного голубого неба над головой подействовал ошеломляюще после тесной однокомнатной квартирки. Как же все-таки прекрасен этот мир и как не хочется с ним расставаться. «Из-за тебя другой человек никогда больше не увидит этого неба. Ты должен понести наказание», — безапелляционно сказал я себе, возвращаясь в реальность, где небо может быть только клетчатым.

Ближайший пойнт телепортационной системы находился прямо во дворе моего дома, рядом со стоянкой антигравов. Всего десять шагов от подъезда, и в моем распоряжении вся Земля с ближайшими окрестностями.

Трудодней можно не жалеть, больше они мне не понадобятся. Как назло, рядом с пойнтом выстроилась длинная очередь из школьников, одетых в теплые зимние куртки. Две учительницы, обильно упакованные в меха, поочередно переправляли пионеров куда-то в Гренландию или в Антарктиду. Они ставили своих подопечных на пойнт строго по одному, тщательно проверяли код пункта назначения, а после отправления несколько секунд ждали подтверждения доставки с другой стороны канала. Прервать сей сверхсложный процесс не было никакой возможности, и я рванул за угол, к универсаму. На площади перед ним недавно оборудовали сразу десять четырехканальных пойнтов. В это время дня там обычно не бывает очередей.

Расчет оказался верным, и я без заминок переместился на свою любимую точку в Андах, вдохнул обжигающе холодный горный воздух и, не сходя с места, метнулся в центральный универмаг Красноярска. Потом через Абакан и Дели вернулся в родной Ленинград почти туда же, откуда стартовал. Таким образом, я рассчитывал хотя бы ненадолго ввести в заблуждение систему глобального контроля. Дескать, пока громоздкие вычислительные центры будут отслеживать мои перебежки, у меня, может быть, получится выгадать пять минут на чашечку кофе. Глупо. Сразу же после объявления Светозара Ломакина в розыск первый же пойнт, на который я встану, отправит меня в тюрьму.

Местом для своего ареста я выбрал проспект маршала Казакова. Вполне достойное место, чтобы прожить последние минуты вольной жизни. Стрелять себе в голову или биться насмерть с милицейскими роботами я уже передумал. Безумно хотелось жить. Можно принять любые унижения ради того, чтобы еще раз увидеть Анды, у меня даже возникло искушение выбросить в урну лучемет, чтобы не провоцировать группу захвата, но я побоялся, что оружие может попасть в чьи-нибудь недостойные руки. Зря. Руки, которые были бы недостойнее моих, еще поискать нужно.

Я, не спеша, шел по тротуару, мысленно репетируя свою сдачу властям. Впереди виднелась чугунная ограда Приморского парка. Сквозь решетки можно было разглядеть прилизанные аллеи и мамаш, мирно толкающих перед собой детские колясочки. Вдалеке над густой зеленью громоздились циклопические кубы Института Времени. Солнце играло на зеркальных гранях корпусов, и, казалось, здание само является гигантской машиной времени, пронзившей несколько веков и случайно очутившейся в старинном квартале. Забавно, что за всей этой древнеегипетской грандиозностью крылась такая малость, как перемещение кубического микрона свинца на две микросекунды в прошлое. Я перешел дорогу и свернул на улицу Котина. Небольшое кафе сверкало стеклянными витринами рядом с перекрестком.

Внутри я разглядел всего три фигуры. Для завтрака было поздновато, а для обеда рановато, поэтому заведение почти пустовало. Парадная дверь празднично заискрилась и растворилась в воздухе, едва подошва моего ботинка коснулась первой ступеньки. Не успев войти, я сразу же услышал обрывок чужого разговора:

— Думаю лететь на следующей неделе. Хотелось отгулять положенный месяц, но, боюсь, место займут.

Трое парней моего возраста сидели за угловым столиком неподалеку от неработающего фонтана. Похоже, они, как и я вчера, отмечали завершение обучения и получение дипломов. Везунчики.

— А я в среду на Плутон, — похвастался худощавый сутулый юноша с эмблемой Четвертой партии на стоячем воротничке.

Непонятно, что этот «ботан» забыл на холодной каменюке, затерянной во вселенской тьме? Плутон — это ведь даже не совсем планета. Кусок твердой материи с ненормальной орбитой и населением в три тысячи одичавших астрономов. Там наверняка нет универсамов и бассейнов, без которых такие субтильные существа обходиться неспособны. Уж не знаю, с чего я взял, что «ботан» не сможет выжить без универсамов и бассейнов. Наверное, партийный значок натолкнул меня на мысль о папике с высшим социальным статусом.

— Как ты и хотел, — удовлетворенно кивнул коренастый крепыш в спортивном костюме. — Не понимаю я вас, ребята. Что вы там потеряли? То ли дело я! Пять трудодней за смену, в выходные — на Луну или на Карибы за счет завода, квартира, льготы, статус через десять лет, а у вас там даже в кино не сходить, да и с девушками тяжеловато, наверное.