Контратака - [9]

Несмотря на то, что все это мешало подготовке последнего броска к родной планете халиан, адмирал Мейер вынужден был признать недовольство Совета обоснованным, хотя и весьма досадным. Политики всегда стараются побыстрее закрыть вопрос, найдя простейшее и, что гораздо важнее, самое дешевое решение. А кое-кто из этих тупиц в Военном Совете всегда готов высказать Конгрессу Альянса то, что тот хочет услышать.

Нападение на Цель планировалось как окончательное решение всей халианской проблемы. Вместо этого оно лишь показало, что проблема эта раз в десять серьезнее, чем считалось раньше. Теперь Военный Совет в дураках, а он, адмирал Мейер, вынужден иметь дело со Смайтом.

Покорившись неизбежному, старый волк рухнул в кресло и переключил свой компьютер, чтобы на дисплее выдавались те же файлы, что и у Смайта. Теперь Мейер видел, что просматривает контролер, и вздохнул с облегчением, когда тот вызвал файл под названием «мед служба». Здесь не может быть неприятностей, это даже не боевое подразделение.

Джоди Лин Най. ЛАБОРАТОРНЫЕ КРЫСЫ

Засветился центральный экран. На него выдавалась информация о местоположении солдат, имевших при себе медицинские датчики. Точки на экране, едва засветившись, тут же сразу начинали мигать или стремительно гасли. По картинке можно было понять, где шли бои и где Флот сдавал свои позиции. Когда положение стабилизировалось, появлялись медицинские корабли и забирали погибших и раненых, которые не могли самостоятельно добраться до собственного транспорта. Традиции Флота требовали выносить с поля боя каждого солдата, живого или мертвого — по крайней мере ради чести, если уж не из-за участи, ожидающей каждого, кто попадет в лапы халиан.

Предполагалось, что медицинские корабли неприкосновенны. Но «Элизабет Блэквелл», на борту которой не имелось собственного оружия, приходилось передвигаться в сопровождении трех боевых крейсеров, дабы воплотить этот принцип в жизнь. В распоряжении «Элизабет» как главного медицинского корабля находилось более шестисот врачей, исследователей и техперсонала — непосредственно на борту или где-то поблизости.

Шестьдесят скутеров — медицинских транспортных аппаратов уже курсировали между кораблем и полем боя, перевозя убитых и раненых. Каждый обслуживал собственную территорию, слегка перекрывавшуюся территорией ближайших соседей так, чтобы ни один раненый не мог остаться незамеченным.

Обтекаемой формы скутеры — самые маленькие корабли Флота — чуть меньше 20 футов в длину. Главный двигатель, баки с горючим и мощные стартовые двигатели — вот и весь скутер для быстрого и удобного взлета и посадки. Это спринтеры, не предназначенные для длительных путешествий. В маленькой кабине — отделение реанимации, там врач мог поддерживать жизнь шестнадцати пострадавших, пока их не переправят в полноценный госпиталь.

Индукторы для скутера были таким же обычным явлением, как и для корабля-госпиталя. Они применялись в хирургии для усыпления пациента воздействием альфа-волн на нижние центры мозга — без всякой химической анестезии — и не мешали обычному сну. Возбужденным пациентам это приспособление часто помогало остановить прогрессирующую слабость. А врачи постоянно пользовались им сами, когда приходилось выходить на нескончаемые дежурства. Оно позволяло расслабиться и на некоторое время задремать. На каждого, кто к нему привык, средство это действовало практически со стопроцентной, надежностью.

Компьютер разбудил доктора Мэка Долла, задремавшего прямо в лаборатории. Индуктором он воспользовался, осознав, что не сможет уснуть из-за перевозбуждения и волнений, вызванных предстоящим боем. А отдых ему был крайне необходим. Сейчас сражение, наверное, в самом разгаре. Доктор откинул квадратный металлический колпак индуктора и щелкнул кнопкой на пульте связи.

— Долл слушает, — пробурчал он в микрофон, почти повалившись на пульт. Судя по голографическому циферблату он проспал почти шесть часов. Это почти соответствовало его суточной норме, а сон под индуктором освежал лучше обычного. Доктор чувствовал себя так, будто проспал больше восьми часов.

— Очнулся, Мэк? — осведомился женский голос из динамика. Он включил изображение. На экране возникло женское лицо. Большие карие глаза, темно-синие волосы с отдельными белыми прядями.

— Да, мэм, — ответил Мэк, подавляя зевок и стараясь сосредоточиться на собеседнице. Командир Ирис Толберт, тоже нейрохимик и хороший друг Мэка, выполняла роль диспетчера в операции против Цели. — Просто спал под индуктором. Со мной все в порядке.

— Хорошо. Мне нужен пилот, — сообщила она. Ирис явно пребывала в напряжении. — Скутер ФМС — 47 не отвечает на сигналы, и мне никак не удается связаться с пилотом Леодли Шон. Компьютер утверждает, что на борту нет никаких форм жизни, за исключением, пары пациентов в крайне тяжелом состоянии, о которых Лео уже сама сообщила немного раньше. Командование Флота отказывается дать мне пилота, чтобы вернуть наш скутер, поэтому я вынуждена пожертвовать на это дело одного из врачей, — на лице Ирис появилась кривая полуулыбка. — Тебя.

— Как скажешь, — буднично ответил Долл. Он подошел к шкафу, вытащил оттуда чистые медицинские халаты и направился в ванную, прилегавшую к лаборатории. Поймав свое отражение в зеркале над мойкой для медицинских инструментов, Долл тяжело вздохнул. Выглядел он в точности, как пациент, пребывающий в глубочайшем кризисе. Под глазами мешки, резкие морщины возле рта, волосы всклокочены. Он попытался хоть немного пригладить шевелюру.