Контратака - [8]

Лондол покачал головой.

— Скорее всего, вы правы, лейтенант. Солдаты так не дрожат.

— Да, — нахмурившись, Лютейн включила видеопередатчик. — Лейтенант Морна вызывает капитана Ракоэна.

На экране появилось недовольное лицо капитана.

— Надеюсь, лейтенант, на этот раз вы побеспокоили меня по важному делу.

Лютейн шумно сглотнула.

— Полагаю, да, сэр. Вы высказали предположение, что чешуйчатокожие могут быть союзниками, а не рабами.

— И что?

— Мои пленные дрожат как осиновый лист. Не могут они быть солдатами.

Ракоэн смягчился.

— Да. Вы не первая, кто это заметил. Все пленные чужаки перепуганы до полусмерти.

Но тут Лютейн услышала сообщение, переданное Лондолу.

— Одну минуту, сэр! Захвачен административный центр?

— Да, лейтенант, но наши части понесли большие потери. Из строя выбыла половина личного состава. Им пришлось штурмом брать каждый пандус.

— Пандусы, не лестницы?

— Лестницы? Какие еще лестницы, лейтенант?

— В нашем здании лестницы, сэр! А административный центр — одна из новостроек, не так ли? — она продолжила, не дожидаясь ответа. — Наше здание построено давно. В нем лестницы, а не пандусы!

Ракоэн побагровел.

— Да что вы там такое талдычите, лейтенант? Какая нам разница, лестницы в доме или пандусы! У архитекторов могут быть свои причуды.

— Разница в том, сэр, что у халиан не было причин для перехода от лестниц к пандусам. Ни на одном из кораблей Халии, захваченных нами, лестниц нет. И на базах других планет лестниц тоже нет. У халиан очень короткие ноги, им больше подходят пандусы! Они, скорее всего, никогда не пользовались лестницами!

Ракоэн уже понял, что за этим последует.

— Допустим, вы правы, лейтенант…

— Если я права, то здание, в котором я сейчас нахожусь, построили не халиане! Они захватили его и перепланировали, но не смогли заменить лестницы пандусами — не хватило места, поэтому просто поставили лифт.

Ракоэн задумчиво кивнул.

— Логичная мысль. Но что из этого следует?

— Ответьте мне еще на один вопрос. Почему мы не обнаружили детей халиан? Учителей? Воспитательниц?

Ракоэн нажал несколько клавиш на пульте.

— Всем частям! Немедленно доложите, видел ли кто малолетнего халианина. Конец связи.

Лютейн терпеливо ждала донесений командиров остальных взводов. Наконец Ракоэн снова вышел на связь.

— Ни одного ребенка, лейтенант. И, естественно, полное отсутствие учителей и воспитательниц. И что все…

— Но детей чешуйчатокожих сколько угодно, сэр! Один вот сидит рядом со мной. Скольких видели другие?

Ракоэн вновь прошелся по клавишам пульта.

— Всем взводам! Доложите, видели ли вы малолетних чешуйчатокожих.

Лютейн затаила дыхание. Текли секунды, доклады следовали один за другим.

— Конец связи, — Ракоэн посмотрел на нее, кивнул. — В общественных зданиях малолетних не обнаружено, но в жилых домах предостаточно.

— Халиан обнаружили? — спросила Лютейн.

— Лишь нескольких, — ответил Ракоэн. — И там, где они прятались, чешуйчатокожих так и трясло от страха.

Лютейн нахмурилась.

— А в тех домах, где халиан не было?

— Пожалуй, что нет. Когда наши солдаты врывались в дом, они пытались спрятаться… а потом начинали дрожать, — Ракоэн вздохнул. — Я с вами согласен, лейтенант. Чешуйчатокожие не союзники халиан. Командование не ошиблось — это рабы, — он помолчал. — Но я не могу понять, почему их так много. С какой стати халиане привезли сюда так много рабов с одной планеты?

— Да, сэр. Их много, очень много, гораздо больше, чем рабов с других планет и халиан вместе взятых.

Ракоэн пожал плечами.

— Мне кажется, лейтенант, что обычно рабов всегда больше, чем хозяев.

— Да, сэр, но не в тех случаях, когда их приходится перевозить с одной звезды на другую. Гиперсветовые корабли не годятся. Слишком дорого.

— Так где же, по-вашему, берут халиане рабов?

— На кораблях, которые захватывают, — ответила Лютейн. — Но в этом случае чешуйчатокожих было бы не больше, чем всех прочих рабов. И, конечно, тут не было бы столько детей.

— Может, дети родились здесь. В конце концов… — глаза Ракоэна широко раскрылись.

— Да, сэр, — Лютейн кивнула. — Халианам надоело захватывать корабли, они пошли дальше. И хапнули целую планету!

Ракоэн кивнул, не отрывая взгляда от лица Лютейн.

— Если это так, то чешуйчатокожие не союзники и не привезенные сюда рабы.

— Именно так, сэр, — подтвердила Лютейн. — Они туземцы.

ИНТЕРЛЮДИЯ

В бумагах значилось имя — Ньютон Вэдфорт Смайт. Для Исаака Мейера оно представляло значительно большую опасность, чем халиане. Смайт был назначен Конгрессом Альянса для спецрасследования «провала на Цели». Он непрерывно торчал за адмиральским столом, оставляя все новые отметины на крышке красного дерева (стол доставили с Земли за счет адмирала Мейера лично) каблуками своих сапог, выуживая наобум и просматривая компьютерные файлы.

«Просто стараюсь вникнуть», — объяснял спецревизор. Но вино (а адмиралы тоже не отвергают подобных подсказок; именно потому-то они и адмиралы) намекнуло, что ревизор разыскивает злоупотребления. У адмирала имелась собственная теория: цель всякого расследования это в первую очередь обнаружение растраты. Растраты чрезвычайно любимы сенаторами: когда они выплывают наружу, сердца налогоплательщиков размягчаются. Особенно в тот момент, когда они все еще обдумывают предыдущее повышение налогов, предназначенное для финансовой поддержки растущего Флота.