Контрапункт - [70]
– Умение владеть собой – величайшая из спортивных доблестей, – говорил Виталий Андреевич, глядя на то, как этот шпажист бой за боем отдавал победы даже не сильным противником. – Иной виртуоз на тренировке блещет такой результативностью, что кажется, уж сильней его никого нет. А подходят соревнования и куда только девался тигр? На дорожке робкий зайчишка, готовый проиграть любому. Конечно, многое тут зависит от данности спортсмена, но я убежден, что эту способность – отгораживать в бою мышление от разрушающего подчас влияния эмоций – следует специально развивать. И потому я в своих уроках уделяю всегда немало времени этому вопросу…
Разочарование общим выступлением советских фехтовальщиков не могло, естественно, относиться к отдельным успехам наших «звезд», и в частности к триумфу саблистов, которые выступили почти столь же эффектно, как и на прошлой Олимпиаде в Монреале (там они выиграли все, что только можно выиграть).
Задолго до личного финала саблистов мы с Виталием Андреевичем заняли свои места и приготовились сфокусировать внимание и бинокль Виталия Андреевича на его «внуках» – в финал попали Бурцев и Кровопусков.
Но вот со своими чехлами-«бандурами» в зале появляются финалисты. С гроссмейстерской неторопливостью они стягивают с себя разноцветные тренировочные костюмы, которые еще связывают их с «мирной жизнью», и остаются в белых – боевых.
Они деловито оглядывают свои сабли, спокойно-вызывающе поигрывая ими в воздухе, но искры волнения так и витают вокруг них.
Пока финалисты разминаются – легкое потрескивание клинков говорит о том, что это еще не настоящие поединки, а разведка, настрой, – мы ведем свой нескончаемый фехтовальный диалог, и он органично вплетается в негромкий кулуарный гул зала – трибуны живут множеством микродискуссий – хор во славу фехтования.
Почти все, кто сидит сейчас на трибунах, так или иначе причастны к фехтованию (настоящие, бывшие или будущие фехтовальщики), если не считать тех немногих, что пришли сюда, не достав билетов на другие, более популярные виды Игр. С удивлением глядя по сторонам и прислушиваясь ко всей этой музыке – скрежету клинков, возгласам фехтующих и хору трибун, – они энергично шуршат конфетными бумажками и с наслаждением потягивают сквозь соломинки прохладу сока или напитка с непонятно-манящим названием «пепси». Как бы там ни было, а олимпийский сервис их устраивает…
Но вот главный арбитр возвещает начало финала, и трибуны разом умолкают. Слово за олимпийцами.
С самого начала финала волноваться за «внуков» Виталию Андреевичу не пришлось. Они так лихо и чисто обыгрывали своих соперников (проиграв лишь по бою: Бурцев – венгру Гедервари, Кровопусков– Бурцеву), что сразу стало ясно: эти двое будут впереди. Вопрос заключался лишь в том, кто из двоих станет чемпионом.
И был назначен перебой за золотую медаль. Поначалу Бурцев вновь стал переигрывать Кровопускова, вот он уже ведет 3:1. Кровопусков же, как кажется, не проявляет ни малейшего интереса к столь серьезному преимуществу соперника и с ответными ударами вроде бы вовсе не спешит. Хотя если сейчас кому-либо и надо спешить, так это ему, ибо время работает уже не на него. Теперь Бурцеву до золотой медали лишь два удара – два мгновения, Кровопускову же – целая вечность – четыре. Все же Кровопусков ухитрился свой путь проделать быстрее…
Итак, Виктор Кровопусков – единственный из наших фехтовальщиков, кому удалось дважды выиграть олимпийские игры в личном зачете. Завидное продолжение аркадьевского «рода»!
На Московской олимпиаде фехтовальная ветвь этого «рода» выглядела так. На золоченой дорожке главного фехтовального помоста ведут свой азартный спорт за золото Московских игр Бурцев и Кровопусков. Их ошалевший от счастья тренер мечется у дорожки. В самом деле, за кого из двоих болеет сейчас Ракита? В кабине телекомментатора Давид Тышлер осуществляет синхронный перевод фехтовальных фраз своих бывших учеников на язык ТВ – это его олимпийская миссия, – и с высоты трибун на весь этот блеск паркетных ристаний взирает знаменитый «родоначальник» – учитель фехтования Аркадьев…
После окончания сабельного финала к Виталию Андреевичу подошел прославленный венгр Рудольф Карпати – один из тех, кто в начале пятидесятых преподал нашим первые уроки международного сабельного фехтования. Церемонно поклонившись, он пожал Виталию Андреевичу руку и сказал:
– Вы потрудились на славу, и перебой на этих Играх Кровопускова и Бурцева – лучшее тому доказательство.
На следующий день Виталий Андреевич чувствовал себя необыкновенно приподнято и решил наконец-то поехать к брату. Они уже давно собирались встретиться, но все как-то не выходило, а тут такой повод – Виталию Андреевичу нетерпелось щегольнуть «внуком».
Он позвонил по телефону Борису Андреевичу, и, убедившись, что его «всегда ждут» и «ждут с нетерпением», отправился в гости.
Когда Ира открыла Виталию Андреевичу дверь, лицо ее было несколько растерянно, она теребила в руках полотенце. Она сказала:
– Папы нет, он ушел.
– Как ушел? Куда? – удивился Виталий Андреевич. – Э, он, что же, забыл?
– Нет, что ты! Он очень ждет тебя… он где-нибудь внизу, во дворе… В общем, это все из-за меня.
Зачем строить свою семью, если вокруг так много уже устроенных семей и можно ими прекрасно пользоваться? – так размышляет героиня романа Татьяны Любецкой, собираясь разрушить чужой брак. Но жизнь неожиданно вносит свои благородные коррективы в этот авантюрный план, превращая интрижку в большое настоящее чувство.Автор этого романа – чемпионка мира по фехтованию. Вы когда-нибудь встречали такого писателя? Мы ни разу. Но писательница со шпагой в руках – это ли не романтический символ, которому хочется верить как никакому иному?
Валерий Тарсис — литературный критик, писатель и переводчик. В 1960-м году он переслал английскому издателю рукопись «Сказание о синей мухе», в которой едко критиковалась жизнь в хрущевской России. Этот текст вышел в октябре 1962 года. В августе 1962 года Тарсис был арестован и помещен в московскую психиатрическую больницу имени Кащенко. «Палата № 7» представляет собой отчет о том, что происходило в «лечебнице для душевнобольных».
Его уникальный голос много лет был и остается визитной карточкой музыкального коллектива, которым долгое время руководил Владимир Мулявин, песни в его исполнении давно уже стали хитами, известными во всем мире. Леонид Борткевич (это имя хорошо известно меломанам и любителям музыки) — солист ансамбля «Песняры», а с 2003 года — музыкальный руководитель легендарного белорусского коллектива — в своей книге расскажет о самом сокровенном из личной жизни и творческой деятельности. О дружбе и сотрудничестве с выдающимся музыкантом Владимиром Мулявиным, о любви и отношениях со своей супругой и матерью долгожданного сына, легендой советской гимнастики Ольгой Корбут, об уникальности и самобытности «Песняров» вы узнаете со страниц этой книги из первых уст.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.
Книжечка юриста и детского писателя Ф. Н. Наливкина (1810 1868) посвящена знаменитым «маленьким людям» в истории.
В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.