Контракт с Господом - [68]
Орвилл прервал его, подняв руку, в которой явственно виднелась дыра размером с одноцентовую монету. Стиснув зубы от боли и усилия, Орвилл перекатился на левый бок и сам выдернул второй шампур.
На этот раз он не закричал.
- Можешь идти? - спросил священник, помогая ему подняться.
- Сейчас в Ватикане поляк?
- Уже нет. Моя машина в двух шагах отсюда. Ты не догадываешься, куда делся твой гость?
- А мне почем знать? - ответил Орвилл, схватив рулон бумажных полотенец, висящий у кухонного окна, и кое-как обматывая руки, по пол-рулона на каждую. Его ладони стали похожи на гигантскую сладкую вату, которая постепенно краснела в центре.
- Брось это и отойди от окна. В машине я тебя перебинтую. А я-то думал, что ты эксперт по образу мыслей террористов.
- Так вот оно что! Ты из ЦРУ! Полагаю, мне несказанно повезло.
- Ну, более или менее. Меня зовут Альберт, и я международный связной.
- Связной? С кем, с Ватиканом?
Альберт ничего не ответил. Члены Священного Союза никогда не признавались, что имеют к нему отношение.
- Ладно, оставим это, - сказал Орвилл, чуть не скорчившись от боли. - Слушай, здесь нам никто не поможет. Не думаю, что кто-нибудь услышал выстрелы, потому что ближайшие соседи - в полукилометре отсюда. У тебя есть мобильный?
- Это не годится. Если приедет полиция, тебя отправят в больницу, а потом возьмут показания. Через полчаса в палату с букетами в руках войдут агенты ЦРУ.
- Так ты что, знаешь, как из всего этого выпутаться?
- Не очень хорошо. И кроме того, я ненавижу оружие. Тебе повезло, что пуля попала в типа с шампуром, а не в тебя.
- Что ж, тогда они должны тебе понравиться, - сказал Орвилл, поднимая свои руки - сахарную вату. - А что ты за агент?
- Я не очень много времени посвятил физической подготовке, - ответил Альберт с извиняющимся жестом. - Я больше по компьютерам.
- Ну тогда мы поладим. Черт, у меня что-то голова кружится, - Орвилл чуть не упал, от этого его удержала лишь рука Альберта.
- Сможешь дойти до машины, Орвилл? - спросил священник.
Калифорниец кивнул, хоть и не слишком уверенно.
- Сколько их?
- Насколько я знаю, остался только тот, что убежал. Но он наверняка поджидает нас в саду.
Альберт бросил быстрый взгляд в окно, стараясь особо не высовываться.
- Тогда мы готовы. Идем вниз по холму, держась в тени стены. Он может оказаться где угодно.
УБЕЖИЩЕ ОРВИЛЛА УОТСОНА. Суббота, 15 июля 2006 года. 01.03
Назиму было очень страшно.
Он много раз воображал, как становится мучеником. Это были неясные бредовые образы, где он погибал в огромном огненном шаре, и это грандиозное событие транслировали по телевизору. При виде абсурдно жалкой смерти Харуфа он перепугался и был сбит с толку.
Он бежал через сад, ожидая в любую минуту услышать рев полицейских сирен. На какой-то миг он подумал о заманчиво приоткрытой дверце машины. Тысячи сверчков и цикад оглашали ночь своим пением, обещая жизнь, и на мгновение Назим засомневался.
Нет. Я принес свою жизнь на алтарь славы Аллаха и спасения моей души. Что будет с моей семьей, если я сейчас отступлю, если дам слабину?
Назим не повернул к воротам. Он остановился в тени, за палисадником с зарослями запущенного львиного зева, где еще осталось несколько оранжевых цветов. Он пытался успокоиться, каждые несколько минут перекладывая револьвер из одной руки в другую и взводя и опуская курок.
Я в норме. Когда я метнулся через кухню, предназначенная мне пуля прошла совсем далеко. Там лишь священник и раненый. Им со мной не справиться. Мне лишь нужно присматривать за дорожкой к выходу. А если я услышу вой полицейских машин, то перепрыгну через стену. Она высокая, но я смогу. Вон там, справа, похоже, слегка пониже.
Как жаль, что здесь нет Харуфа. В том, что касается открывания дверей, он был настоящим гением. На дверь в дом ему понадобилось всего пятнадцать секунд. Он уже в объятьях Аллаха? Я буду по нему скучать. Он хотел бы, чтобы я остался, хотел бы, чтобы я разделался с Уотсоном. Если бы Харуф не стал медлить, он был бы уже мертв, но больше всего Харуф ненавидел, когда брат предает своих братьев. Интересно, поможет ли джихаду, если я умру сегодня ночью, перед тем не забрав с собой кунеха. Нет. Нельзя об этом думать.
Нужно сосредоточиться на главном. Потому что грязным удовольствиям жизни должен прийти конец. Империи, в которой я родился, предназначено пасть. И я помогу этому собственной кровью. Хотя я бы предпочел, чтобы это случилось не сегодня.
Но вот на ведущей к дому дорожке донесся невнятный шум. Назим прислушался. Точно, идут. Он должен быть готов их встретить. Он должен...
- Стоять! - вдруг услышал он чей-то голос. - Брось оружие. Немедленно.
Назим ни на секунду не задумался, даже не успел произнести последнюю молитву. Он просто развернулся с револьвером в руке. Альберт вышел из задней двери дома, обогнул стену, чтобы убедиться, что они беспрепятственно смогут добраться до ворот, и различил в темноте слабое мерцание светоотражающих наклеек на спортивном костюме компании "Найк". В Харуфа он выстрелил, повинуясь инстинкту, чтобы спасти жизнь Орвиллу, и попал по чистой случайности, теперь же, напротив, застал террориста врасплох, всего с трехметровой дистанции. Он твердо поставил обе ноги, прицелился в грудь, нажал на спусковой крючок наполовину и окликнул парня громким и твердым голосом.
«Красная королева» Хуана Гомеса-Хурадо – самый читаемый испанский триллер в мире, № 1 в рейтинге лучших психологических триллеров по версии испанского Amazon, более 250 000 проданных экземпляров, более 20 переизданий за один год. Книги Хуана Гомеса-Хурадо переведены более чем на 40 языков.У Антонии Скотт эйдетическая память. Она помнит все, что читала или слышала. Она никогда не носила значок и не пользовалась оружием, но за свою карьеру раскрыла десятки преступлений.После тог как муж пострадал по ее вине, Антония отошла от дел.
Гибралтарский пролив, 1940 год. В эпицентре шторма капитан Гонсалес спасает группу потерпевших кораблекрушение немцев. Когда буря стихает, их предводитель дарит капитану значок из чистого золота. После разговора с ним Гонсалес не может забыть двух слов: предательство и спасение. Вокруг этого значка вращается полная приключений жизнь Пауля, молодого сироты, живущего с матерью и дядей, бароном фон Шрёдером. Тайна, скрывающаяся за странной смертью отца, сподвигла Пауля на опасное в послевоенном Мюнхене расследование.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Конклав по избранию преемника скончавшегося Папы Римского неожиданно превращается в кошмар.Загадочный преступник не просто убивает кардиналов одного за другим, но и проводит над своими жертвами жестокий древний ритуал.Дело об убийствах ведет весьма необычная команда: доктор криминологии Паола Диканти и ее партнеры — инспектор полиции, суперинтендант спецслужб Ватикана и их добровольный помощник — католический священник с загадочным прошлым и навыками тайного агента.Они понимают: происходит что-то странное.Ватикан отрицает, что убийства кардиналов вообще имели место…Чтобы найти убийцу, Паоле и ее помощникам предстоит проникнуть в «святая святых» Ватикана — лабиринт мрачных секретов, интриг и заговоров…
Уходит в прошлое царствование императора Александра Первого. Эпоха героев сменяется свинцовым временем преданных. Генералу Мадатову, герою войны с Наполеоном, человеку отчаянной храбрости, выдающемуся военачальнику и стратегу, приходится покинуть Кавказ. Но он все еще нужен Российской империи. Теперь его место – на Балканах. В тех самых местах, где когда-то гусарский офицер Мадатов впервые показал себя храбрейшим из храбрых. Теперь генералу Мадатову предстоит повернуть ход Турецкой войны… Четвертая, заключительная книга исторической эпопеи Владимира Соболя «Воздаяние храбрости».
Трудно представить, до какой низости может дойти тот, кого теперь принято называть «авторитетом». Уверенный в безнаказанности, он изощренно жестоко мстит судье, упрятавшей на несколько дней его сына-насильника в следственный изолятор.В неравном единоборстве доведенной до отчаяния судьи и ее неуязвимого и всесильного противника раскрывается куда более трагическая история — судьба бывших офицеров-спецназовцев…
открыть Европейский вид человечества составляет в наши дни уже менее девятой населения Земли. В таком значительном преобладании прочих рас и быстроте убывания, нравственного вырождения, малого воспроизводства и растущего захвата генов чужаками европейскую породу можно справедливо считать вошедшею в состояние глубокого упадка. Приняв же во внимание, что Белые женщины детородного возраста насчитывают по щедрым меркам лишь одну пятидесятую мирового населения, а чадолюбивые среди них — и просто крупицы, нашу расу нужно трезво видеть как твёрдо вставшую на путь вымирания, а в условиях несбавляемого напора Третьего мира — близкую к исчезновению.
Денис Гребски (в недавнем прошлом — Денис Гребенщиков), американский журналист и автор модных детективов, после убийства своей знакомой Зои Рафалович невольно становится главным участником загадочных и кровавых событий, разворачивающихся на территории нескольких государств. В центре внимания преступных группировок, а также известных политиков оказывается компромат, который может кардинально повлиять на исход президентских выборов.
Призраки прошлого не отпускают его, даже когда он сам уже практически мёртв. Его душа погибла, но тело жаждет расставить точки над "i". Всем воздастся за все их грехи. Он станет орудием отмщения, заставит вспомнить самые яркие кошмары, не упустит никого. Весь мир криминала знает его как Дарующего Смерть — убийцу, что готов настичь любого. И не важно, сколько вокруг охраны. Он пройдёт сквозь неё и убьёт тебя, если ты попал в его список. Содержит нецензурную брань.
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.