Контракт на рабствою. Регина - [17]

— Нет! Я лучше умру. Я так тебя ненавижу, что от мысли провести рядом с тобой вечность меня начинает трясти. — Регина вдруг ощутила себя одинокой, беззащитной и очень маленькой. Боевой пыл пропал вместе со злостью, им на смену пришла звериная тоска и безысходность. С кем она пытается бороться? С монстром, который все уже решил. Она всхлипнула и без сил опустилась на ковер. Звякнула цепь, и Регина с отчаянием оттолкнула ее как можно дальше от себя. — Думаешь, если держать меня на цепи, как собаку, я прощу тебя?

— Ты меня простишь, мой упрямый журналист. И полюбишь. Я в этом не сомневаюсь, — вкрадчиво пронеслось по комнате вместе с легким дуновением ночного ветерка. — Цепь — это необходимость, не наказание. Чистое железо, покрытое серебром, зачарованное против фэйри и оборотней. Я беспокоюсь о твоей безопасности и не хочу, чтобы Видальдас выкрал тебя до того, как я смогу завершить ритуал.

— Зачем я ему? — невесело поинтересовалась Регина, невидяще глядя на цепь.

— Снять долг плоти, конечно, — весело ответил Лоренцо. — Ты унизила его, и он постарается отомстить,

— Я? Унизила?

— О да, — довольно оскалил клыки вампир. — Он в бешенстве.

Чокнутые. Они все здесь чокнутые.

Тут ей пришла в голову одна мысль, и она решила воспользоваться разговорчивостью мастера вампиров, чтобы уточнить:

— Ты поставил мне первую метку, когда делился силой? — медленно, взвешивая каждое слово, начала она. Лоренцо согласно склонил голову. — Это срабатывает со всеми? Что происходит, когда силой делится оборотень?

Вампир замер. Просто замер, но ей показалось, что он исчез из комнаты.

— Почему ты спрашиваешь? — прошелестело словно бы отовсюду сразу; губы вампира едва шевельнулись, он так и продолжал изображать статую.

— Ненавижу, когда мне отвечают вопросом на вопрос. — Регина поднялась с пола и сделала шаг к столу.

— Ответь мне, Джин, — потребовал он все тем же потусторонним голосом.

— У меня есть имя, — напомнила она, глядя ему в глаза.

— Мне оно не нравится, — сказал он еще тише. В комнате ощутимо похолодало. — Отвечай.

Отличные спецэффекты, похоже, мне удалось довести его до белого каления, отстраненно подумала Регина. Нормальный человек сейчас должен бы задыхаться от страха, а мне…

— Мне просто любопытно, — спокойно ответила она, удивляясь собственному спокойствию.

— Ты лжешь. Ты опять лжешь. Кто из оборотней делился с тобой силой? Мэтью? — голос Лоренцо прошел по телу колючим льдом, и Регина вскрикнула: апатичное спокойствие слетело с нее, будто она внезапно проснулась.

— Нет! — выпалила она, почему-то испугавшись за волка.

— Это правда, — произнес вампир, едва заметно улыбнувшись. Потусторонняя жуть утихла, и Регина выдохнула, тщетно пытаясь скрыть облегчение. Злости как не бывало, впрочем, страха тоже. Одна лишь усталость. — Что еще ты получила, кроме возможности смотреть нам в глаза?

— Я чувствую вашу силу. — Она зябко запахнулась в халат. Перечить Лоренцо больше не хотелось. — Не знаю, как это объяснить, но чувствую. Когда Борис подошел, я знала, что он намного сильнее Томаса, но слабее тебя.

— Вот как… любопытно, любопытно… — Вампир очеловечивался на глазах: развалился в кресле, склонив голову набок, и рассматривал Регину с откровенным интересом исследователя. — Я знаю лишь одно существо в моем окружении, кому подвластно чувствовать наш возраст и нашу силу… И этот strоnzо не боится серебра… Не так ли, моя дорогая? Иди ко мне.

Регина затравленно смотрела на самодовольно ухмыляющегося вампира. Подойти? Добровольно? Да ни за что!

— Ты согласна принять мои метки? — Лоренцо встал и начал расстегивать рубашку. Регине казалось, время застыло и повернуло вспять, а ее саму засасывает в ужасные воспоминания, словно в болото. Лоренцо же словно ничего не замечал. — Секс с вампиром — это совершенно не то же самое, что секс с человеком, моя маленькая лгунишка. Позволь, я покажу тебе.

Снова? Ни за что! Она метнулась к окну и, вцепившись в подоконник, прошептала непослушными губами:

— Не подходи ко мне, пожалуйста, — ее трясло от отчаяния. — Я выброшусь! Клянусь, я выброшусь!

Внизу горели огни, гуляли нарядные люди, и никому не было дела до отчаявшейся девушки, стоящей у окна. Регине казалось, что там, внизу, лежит другой мир. Мир, в который ей никогда не вернуться.

— Выпрыгну, — шепнула она еще тише.

— Посмотри на меня, Джин, — голос мягким шелком погладил по спине, Регина вздрогнула, и вдруг поняла, что ее больше не трясет. Словно воспоминания отдалились, стали чужими. Словно все произошло не с ней, а с кем-то из того, заоконного мира, а она была лишь зрителем. — Только посмотри.

Она против воли подняла голову, слишком уж не вязалась просьба в его голосе с образом жестокого, ни в грош никого не ставящего мастера города.

— Разве я недостаточно красив? — Лоренцо больше не улыбался, но и не раздевался дальше, его пальцы замерли на нерасстегнутых пуговицах рубашки.

Длинные, сильные и ухоженные пальцы. Аристократически изящные запястья.

Красив ли он?

Регина скользнула взглядом выше, по чувственным, но строгих очертаний губам, по высоким скулам в обрамлении темных, чуть волнистых прядей. К миндалевидным, по-восточному выразительным глазам — карим, с золотой искрой.