Контрабандисты во времени - [95]

«Обалдеть! Откуда ты?», – спросил он, про себя обращаясь к ней.

Девушка словно почувствовала его взгляд, она подняла голову и перестала петь. Демьян смотрел на нее, понимая, что несколько переходит рамки дозволенного – так глазеть на девушку, но был не в силах оторвать взгляд. Она встала слегка поклонилась ему и, передав лютню служанке удалилась.

– Какой же я болван! Как малолетний пацан в женской бане уставился на нее! Идиот…, – прошептал он.

За спиной раздалось легкое покашливание. Демьян обернулся. В дверях стоял камерарий.

– Тут немного жарковато стало… Вот-с окно открыл, свежего воздуха… Проветрить, так сказать немного перед сном, – смущенно пролепетал он, слезая со стула.

– Да я понимаю, – кивнул Рене, – Его Преосвященству стало намного лучше благодаря вашим снадобьям и он приглашает вас присоединиться к нему за ужином.

Камерарий немного посторонился и в дверь вошел монах, неся в руках глиняную миску, похожую на небольшой таз и кувшин.

– Месье, можете привести себя в порядок, и отец Бартоломью проводит вас.

Он поклонился и вышел.

«Вот оно! За ужином я как раз и порешаю все свои дела с кардиналом…» – но мысли тут же снова вернулись к образу девушки, – «кто она?! Монахиня? Да ну нафиг! Какая еще монахиня?! Ну, может быть, дама, решившая уйти в монастырь. Таких дур в средние века было предостаточно. А с другой стороны здесь же совсем не монастырь, а резиденция кардинал».

Он перестал умываться, выпрямился и ошеломленный догадкой уставился на стену, даже не чувствуя, как капли воды стекают по лицу и шее за шиворот рубахи.

«Вот же черт! Точно! Она любовница кардинала. Куртизанка. Эти папы и их кардиналы содержали целые бордели при своих дворах…», – ему хотелось схватить глиняный таз и разбить о стену.

– Месье, – вернул его мысли в реальность стоявший рядом монах.

– Чего тебе святоша? – грубо спросил его Демьян.

Он готов был выместить свою злость и разочарование на ком угодно. Ведь в одно мгновение он пережил сладостные моменты пылкой влюбленности с первого взгляда, томительных надежд и горькое разочарование, смешанное с едкой ревностью и ненавистью к старику к кардиналу Жоржу де Амбуазу.

– Давай веди!

Он пошел за монахом, на ходу одевая камзол – к чему теперь какие-то приличия.

Отец Бартоломью привел его в небольшой каминный зал, в котором стоял большой стол и во главе него сидел закутанный в бархатное стеганое покрывало Жорж де Амбуаз. Рядом по правую сторону преподобный Томазо, а рядом с ним еще какой-то священник. А с левой стороны, отступив на один стул от хозяина замка, сидела она, девушка, что играла на лютне и пела у фонтана. Камерарий встретил Демьяна и проводил к этому пропущенному стулу.

– Прошу вас месье, – он усадил гостя и отошел, встав за спиной у кардинала.

Демьян, сидя радом с девушкой готов был поклясться, что чувствует тепло ее тела. Он хотел повернуть голову и посмотреть на нее, но не мог. В нем смешались чувства негодования, жалости к ней, злости, осуждения, ревности и неодолимого влечения свойственного людям, которые все свои самые страстные эмоции держат глубоко в себе.

– Это мой любезный лекарь, месье Демьян Садко из Московии, – представил его гостям кардинал, – благодаря его искусству я сегодня смог подняться с постели, чтобы присоединиться к вам за ужином и прекрасно себя чувствую.

Гости чуть склонили головы, приветствуя его, но преподобный Томазо при этом сверлил его взглядом, словно хотел сделать в нем дыру и вытащить наружу всю его душу.

– Месье Демьян, я слышал, вы недавно обратились в лоно нашей святой католической церкви, – сказал он, продолжая буравить взглядом несчастного Демьяна, – а вот ваш приятель, как там его, Бруно еще избег этого счастливейшего события в своей жизни.

«Бруно, придурок! Как ты умудрился тогда проспать заутреннюю службу?! Теперь я снова должен отдуваться за тебя», – с тоской подумал Демьян.

– Ему нездоровилось, – соврал он.

– Посещение церковной службы и искренняя вера принесли бы ему исцеление, как душевное, так и телесное… Или на сей счет у вас иное мнение, идущее против силы и веры нашей католической? – сказал преподобный Томазо, не сводя с него глаз.

– Нет, конечно же, я твердо убежден…

– Ах, оставьте преподобный! – перебил его кардинал, – вы не у себя в канцелярии. Мы здесь собрались для ужина, а не для того, чтобы обсуждать дела церкви. Давайте прочитаем молитву и приступим, наконец, к трапезе.

Он первым сложил руки, закрыл глаза и зашептал.

– Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь. ОТЧЕ НАШ. Благослови, Господи, нас и дары Твои, которые по Твоим щедротам мы будем вкушать. Через Христа, Господа нашего. Аминь.

Он перекрестил стол и перекрестился сам. Все последовали его примеру. Святой отец Томазо, крестясь, прищурил один глаз, а другим внимательно смотрел за Демьяном.

– Хочу представить вам, месье Демьян, моих гостей. Кроме преподобного, – он засмеялся, – вы с ним уже очень хорошо знакомы.

У Демьяна пошел мороз по коже от этих воспоминаний.

– Епископ Руана Робер де Круамар, мой самый близкий и старинный друг. А это…, – лицо кардинала просветлело и его черты стали мягкими, словно он уже при жизни приобрел особую святость, – моя дочь, Изабелль де Делоне.