Контрабандисты во времени - [55]

– Простите месье, небольшая просьба, подвиньтесь немного в сторону. Мне нужно больше света для того чтобы делать наброски, пока мастер Парацельс будет давать объяснения.

У Демьяна отвисла челюсть. Он, читая письмо от Оле Вормса, пропустил, что Филипп Бомбаст фон Гогенгейм и есть тот самый известнейший врач и целитель средневековья, великий Парацельс. Это его именем назвали ежегодную, самую престижную премию в области фармакологии в Европе. Он посмотрел на восседающего, на высоком кресле человека, вливающего в свою запрокинутую голову последние капли из большой кружки и эта жуткая вечеринка приобрела для него новый смысл.

– Да, конечно же, – пробормотал он, двигаясь чуть в сторону.

– Благодарю вас месье, – кивнул старик.

Демьян кинул взгляд на листы бумаги, лежащие на коленях старика, и обомлел. В то что он видел своими глазами, разум отказывался верить – это были известные анатомические рисунки Леонардо Да Винчи.

До него еще раз дошло то, что он находится в средневековье, как бы его мозг это не отрицал.

– Прошу прощения месье, – заплетающимся языком сказал Демьян, могу я узнать ваше имя?

Старик слегка пожал плечами.

– Леонардо ди сер Пьеро да Винчи, – ответил он, – я могу, в ответ, узнать ваше имя молодой человек?

– Демьян Садко, месье Демьян Садко аптекарь из Московии.

– А-а-а, – дружелюбно протянул старик, – мой любезный друг Оле Ворм говорил о вас. Я рад нашему знакомству и польщен вашим присутствием.

У Демьяна пропал дар речи.

«Это ты-то польщен?! Я сейчас сознание потеряю от того, что вижу и с кем общаюсь… Леонардо Да Винчи, Парацельс – это невероятно!

Его уже не пугал смрадный запах и скелеты в нишах, жуткие типы в черных балахонах и булькающий котел с человеческими костями, стоящий на очаге.

– Наш с вами общий друг Оле Ворм, запаздывает, – сказал Демьян.

– Любезный месье Ворм будет сегодня вместе с мастером Жилем Сансоном ассистировать мастеру Парацельсу.

Ошарашенный такой новостью Демьян в течение нескольких секунд молча смотрел на Леонардо да Винчи.

– Вы хотите сказать что сеньор Ворм и мастер Жиль Сансон будут помогать мастеру Парацельсу потрошить труп?

– Да, – удивленно посмотрел на Демьяна старик.

Но Демьян не мог поверить в то, что он только что услышал.

– Стоп, стоп… Вы имеете в виду Жиля Сансона, парижского палача?

– Да, именно его я имею в виду. Кто профессиональнее палача сможет грамотно вскрыть тело человека?

– Мд-а, железобетонная логика…, - протянул Демьян.

– И, кроме того, мастер Жиль всю жизнь мечтал стать врачом и лечить людей. Лишь несправедливая слепая судьба распорядилась так, что он занялся презренным ремеслом, женившись на дочери палача. Но мы, мужи науки, настоящие агностики, не можем подчиняться таким обстоятельствам, – раздраженно ответил Леонардо да Винчи.

– Но постойте, любезный монсеньор, я просто иностранец и еще толком не освоился в землях французской короны. Разве вскрытие и изучение трупов не запрещено? Разве католическая церковь, «по заказу» которой Жиль Сансон пытает и казнит бедолаг, не запрещает сие действие с человеческим телом? Если нас тут всех накроют, этот же Жиль Сансон примется и за нас!

Леонардо да Винчи отложил свой альбом в сторону.

– Мы соблюдаем все законы. Я понимаю, вы как иностранец не знаете, но дело в том, что университет Монпелье, где анатомия является одним из главных предметов, в 1376 году получил особое разрешение от правителя Лангедокского Людовика Анжуйского, который был братом французского короля Карла V, ежегодно анатомировать один свежий труп казненного преступника. Исключаются только тела людей принадлежащих добрым католикам и вообще правоверным христианам, а преступники, бродячие актеры, иноверцы или дикари, пожалуйста, режь в свое удовольствие. Естественно, Париж не мог отстать от Монпелье и французский король Карл VIII утвердил особой грамотой в 1496 году право «брать ежегодно один труп из тех, которые будут казнены». Ну а там, где один труп там и два. В прошлый раз было весьма интересно, мастер Жиль Сансон ассистировал известному доктору и хирургу Амбруазу Паре, кстати, вышедшему из цирюльников. Он производил вскрытие живого преступника, потому что нам нужно было изучить движение крови и иных соков жизни в теле человека, что мой уважаемый коллега, как вы понимаете, в мертвом теле изучить нельзя.

Демьян вытаращил глаза.

«Да вы просто садисты, вашу мать!»

– Фашисты! – Демьян не удержался от восклицания.

– Простите, что вы сказали, – Леонардо да Винчи наклонился к нему левым ухом, подложив под ушную раковину трясущуюся ладонь.

– Ничего, – угрюмо произнес Демьян.

Его отношение к происходящим вокруг него событиям снова поменялось. Резать еще живого человека, путь и преступника – это уже слишком.

– А вон видите того очаровательного молодого человека, прекрасного, как юный библейский Давид?

Прервал его невеселые мысли Леонардо да Винчи. Демьян посмотрел в сторону, куда кивнул старик и буркнул.

– Да вижу, кучерявый сопливый пацан.

Леонардо да Винчи покосился на Демьяна.

– И несмотря на свою цветущую раним цветом юность, он весьма одаренный юноша, не только своей привлекательной внешностью Аполлона, но и своим пытливым умом. Это Андреас Везалий из города Брюсселя. Еще в детском возрасте в нем обнаружили страстную склонность к анатомии. Он с превеликим увлечением вскрывал и тщательно препарировал домашних животных. Дома не осталось ни одной кошки или собаки, кои избегли его таланта. Его рекомендовал сам Жак Франсуа Фернель…