Контрабанда, шпионаж и… любовь - [4]

Неожиданно он услышал чьи-то голоса. Они раздавались совсем рядом. Герцог резко натянул поводья и замер, прислушиваясь. Внезапный порыв ветра донес до него вполне отчетливо:

– Там кто-то едет.

– Пристрелить его, что ли?

У герцога был острый слух. Но сейчас, затаив дыхание, он быстро соображал, не ослышался ли. Тишину нарушил еще один голос, к удивлению герцога, женский:

– Не вздумайте! Хотите, чтобы нас обнаружила береговая охрана? Должно быть, это лоцман, которого обещал прислать Филипп.

– И то верно, – ответил мужчина.

Вдруг перед герцогом возникла фигура. Высокие сапоги, шляпа, натянутая на глаза. Обыкновенный рыбак, каких герцог встречал и раньше, только в руке этого был пистолет со взведенным курком. Герцог понял – что бы там ни говорила женщина, он не упустит возможности им воспользоваться.

– Кто ты? – резко прозвучал вопрос.

Герцог быстро ответил:

– Меня прислал Филипп.

Мужчина опустил пистолет, но лицо его оставалось по-прежнему суровым.

– Тогда давай быстрее. Мы уже заждались.

Герцог поехал за ним. Мягкая трава меловых холмов сменилась грубой галькой. Копыта лошади скользили по ней. Вскоре они очутились в очень узкой бухте. По обеим сторонам возвышались крутые склоны, и казалось, мужчина, шагавший впереди, ведет его по узкому туннелю.

Вдруг, точно по волшебству, из тумана возникли люди – двенадцать мужчин, все рыбаки. На каменистом берегу довольно далеко от воды стояла лодка. Теперь герцог сообразил, почему они так боялись береговой охраны. Одного взгляда на бочонки в лодке и тюки, сложенные на ее носу, было достаточно, чтобы понять – перед ним контрабандисты. С этими людьми шутки плохи, подумал он. Если в чем-то заподозрят его, то, не колеблясь, перережут горло, а тело бросят в море.

– Вы опоздали.

К нему обращалась женщина, чей голос герцог слышал несколькими минутами раньше. По всему чувствовалось, что она не простолюдинка. Трайдон с изумлением уставился на нее. На контрабандистке были высокие рыбацкие сапоги и – герцога чуть удар не хватил – бриджи. Старомодный ветхий камзол, какие носили в конце прошлого века, на голове – черный платок.

– Поторопитесь! – резко приказала она. – Люди устали и сами не справятся.

– Да, конечно, – ответил герцог.

Услышав его голос, женщина обернулась и подозрительно посмотрела на Трайдона, но было еще так темно и туманно, что она не смогла разглядеть его лица. Герцог спешился, а женщина продолжала отдавать приказания:

– Сначала выносите бочонки. Они самые тяжелые.

Герцог и глазом моргнуть не успел, как на плечах у него оказался бочонок с коньяком, и он двинулся вслед за другими.

Они вошли в пещеру с таким низким сводом, что пришлось идти полусогнувшись по извилистому коридору, пробитому в скале, потом по шаткой лестнице вверх и снова по коридору. Наконец распахнулась тяжелая дверь, и герцог, как и ожидал, очутился в длинном темном подвале. Был ли это погреб какого-нибудь частного дома или церковный склеп – определить не представлялось возможным.

Возвращаясь за рыбаками по шаткой веревочной лестнице, герцог постарался припомнить все, что слышал о контрабандистах.

На южном и восточном побережье Англии не найти деревушки, жители которой так или иначе не были бы связаны с контрабандистами. Многие знают о них и помалкивают из страха быть убитыми, но большинство же получали выгоду от контрабандной деятельности.

На плечи герцога взвалили очередной бочонок. На этот раз он показался невероятно тяжелым. «Если мне доведется еще когда-нибудь пить коньяк, – сказал он себе, – клянусь, оценю его по достоинству».

Опять вверх по лестнице, по каменному коридору в погреб. На третий раз герцог уже еле сгибался. Мужчины работали молча, без отдыха. Казалось, все их мысли заняты тем, как побыстрее перенести груз в надежное место. Лиц их не было видно – слабое мерцание фонаря едва освещало их путь в пещере. Но снаружи туман уже рассеялся, и первые солнечные лучи позолотили морскую гладь.

Герцог наклонился, чтобы поднять тяжелый тюк, но поскользнулся на камне и упал, разодрав в кровь палец о кусок проволоки, связывающей тюк. Он громко выругался. В то же мгновение перед ним появилась женщина, о существовании которой он успел забыть.

– Тише! – приказала она и добавила чуть мягче: – Поранились?

– Немного, – спокойно ответил герцог, отметив про себя, что высокие сапоги Перегина – не слишком подходящая обувь для хождения по скользкой гальке.

– Вы поранились? – повторила женщина, глядя на окровавленную ладонь. – Отнесите груз, а потом я займусь вашей рукой.

Герцог поднял тяжелый тюк, и снова начался долгий, изнурительный путь. Наконец он сбросил груз на землю и огляделся. Весь погреб был заставлен бочонками и завален тюками. Кто-то неплохо на этом наживется, мелькнула у него мысль.

Когда он выбрался из пещеры, на берегу никого не было. Рыбаки исчезли так же тихо, как и появились. Пустая лодка теперь ничем не отличалась от любой другой рыбацкой лодки – с ее борта свисали мокрые сети. Герцогу показалось, что все ему просто приснилось. Но нет! Вот расцарапанный палец, а вот и женщина в высоких рыбацких сапогах и старомодном ветхом камзоле. Все происходило наяву!