Контрабанда - [2]

«Тайна, не дающая покоя даже контрабандистам, — усмехнувшись, подумал Горн. — Хотя, по идее, им должно быть наплевать на все, кроме миллионов…» Он чувствовал, как в нем опять поднимается что-то похожее на чувство вины перед трогательными маленькими созданиями.

В стенку постучали. Горн отодвинул броневую заслонку. За ней была узкая разговорная щель, соединяющая его бокс с каютой Лефро.

— Эй, сосед, придвинь-ка сюда скорее свои ушные раковины, — послышалось из-за стенки. — Тебе не кажется, что с эльфами что-то неладно? Обратил внимание, как лихорадочно бьются крылышки?

Хрипловатый голос Лефро звучал так встревоженно, что в первый момент Горн невольно потянулся к заветному окошку. Но тут же опомнился и в сердцах сплюнул: этот примитивный розыгрыш повторялся в разных вариантах уже не однажды. Самое глупое было то, что Горн первое время попадался на удочку. И каждый раз, когда он, второпях забыв закрыть заслонку, приникал к смотровому стеклу, сзади раздавался выстрел. Разумеется, в следующую секунду Горн осознавал, что это всего лишь оглушительно бахающая хлопушка, специально сконструированная Лефро для своих милых шуток. Но то короткое мгновение, в течение которого Горн убеждался, что не убит, было право же не из приятных.

«Черт возьми, и когда же я наконец приучу тебя к осторожности! — давясь от смеха, сокрушался Лефро. — Пора бы, кажется, понять, что в таком избранном обществе, как наше, крайне неразумно поворачиваться спиной к ближнему. Если Лефро по своей врожденной безобидности забавляется хлопушкой, то другие могут при случае пальнуть из чего-нибудь посерьезней…»

В возможности последнего, конечно, сомневаться не приходилось, тем более что Горн отнюдь не был уверен и в безобидности самого Лефро. То есть вообще-то ему давно было ясно, что больше всего надо опасаться Курта. Особенно после того, что произошло с Ликсоном… Но кто может поручиться, что кажущийся порядочным Лефро не вступил с Куртом в тайный сговор?

По логике вещей уважаемые компаньоны вроде бы не должны были помышлять об устранении Горна: без первого пилота у них мало шансов точно посадить корабль. Но когда речь идет о миллионах, ожидать можно всего.

Короче говоря, забавы штурмана с самого начала не вызывали у Горна восторга, и пару раз он даже пообещал набить ему морду. Однако угрозы эти явно не действовали на Лефро. Видимо, за полтора года путешествия он успел раскусить, что под суровой внешностью первого пилота скрывается довольно добродушный по натуре человек, определенно не имеющий призвания к беспокойному ремеслу контрабандиста. И Лефро как ни в чем не бывало продолжал повторять свой избитый номер даже после того, как Горн перестал на него клевать. Вот и сейчас…

«Боже, до чего надоело, — с тоской подумал Горн. — И как ему самому не тошно! Ведь там, на Земле, он в свое время, говорят, даже писал какие-то книжки…»

— Невесело что-то стало с этими эльфами, — неожиданно для себя признался Горн. — Смотришь на них — и чувствуешь себя какимто…

— Работорговцем, — подсказал Лефро. — Так ведь мы и есть поставщики космического живого товара.

— Ну-ну, поехал… — Горн уже начал раскаиваться в своей откровенности.

— А чего же себя обманывать? — не унимался штурман, словно только и ждавший возможности задеть соседа за живое. — Самые настоящие работорговцы. Захватываем на Марсе этих маленьких человечков и везем на распродажу.

— «Человечков…» — передразнил Горн. — Ты что, веришь нелепым домыслам насчет их разумности? Но ведь никто не относится к этому серьезно. И доказательств — никаких!

— Доказательств вообще нет, — спокойно напомнил Лефро, — ни у одного из предположений. А там, где ничего неизвестно, любая гипотеза может в конце концов оказаться верной.

— Или, вернее, все окажутся ошибочными, — иронически хмыкнул Горн. — А по-моему, эльфы — просто что-то вроде наших пчел или муравьев. Невероятно сложный инстинкт, смысл которого нам пока не ясен. А в общем — типичные насекомые.

— Что ж, для контрабандистов это, конечно, самая удобная версия, смиренно согласился штурман. — Испокон веков все сволочи выискивали себе оправдания. Так легче…

Горн повернул голову и внимательно посмотрел на узкую щель. Он давно уже подметил за Лефро непонятную и всегда раздражавшую склонность к самообличению. Но такое он слышал впервые.

— Слушай ты, умник, — Горн чувствовал, что возразить в общем-то нечего, и оттого злился еще больше. — Если ты такой хороший, то какого черта тогда с нами увязался? А?

Ответа не последовало.

— Молчишь? То-то, брат. Уж если на то пошло, все мы одного поля ягоды… А оправдываться нам перед собой не в чем. — Горн говорил громко и напористо, изо всех сил стараясь загнать подальше беспокойный клубок давно затаившихся в мозгу сомнений, заново разворошенных невидимым собеседником. — От того, что мы наловили на Марсе полторы сотни светлячков, никому не станет хуже. В том числе и им самим. Ты же знаешь, что они прекрасно чувствуют себя на Земле в этих аэрариях.

— Почему же тогда сам чувствуешь себя перед ними виноватым?

— Ну, это так, глупые сантименты…

— Нет, старик, как ни старайся, от правды не спрячешься, — резюмировал голос за стенкой. — Есть у наших пленников разум или нет — дело в конце концов даже не в этом. Ведь нам с тобой отлично известно, что чем больше эльфов вывозится с Марса и разбазаривается по частным коллекциям, тем труднее будет науке раскрыть их тайну. И, зная это, мы ради монет плюем на все…