Контра - [8]
Андрей смотрел на монету и думал о Митьке. Не о мертвом с глазами – огоньками, не о Митьке-из-сна. О живом Митьке. Митьке, играющем в песочнице с маленьким мальчиком. Этим мальчиком был сам Андрей. Когда шрамовник поднял голову, профессор протирал очки, смущенно пофыркивая.
– Вы извините меня, Андрей. Что-то я заговорился и погорячился.
Он напялил очки на нос. Те все время сползали с переносицы, потому что оправа не подходила – шельма-мастер обманул. Десять лет профессор носил все те же очки, лишь изредка меняя стекла. С возрастом он становился все более близоруким, и это было странно, ведь обычно все происходит наоборот.
Андрей пожал плечами:
– Не за что извиняться. Я не обижен.
– Нет, мне надо извиниться, – настойчиво повторил профессор. – Вы ведь хороший молодой человек. Чистый, честный. Я вижу. Так что вы уж простите брюзжание старика. Это от бессилия. Доктора мне обещали от силы еще два-три месяца. Я ухожу, осознавая, в каком страшном беспорядке оставляю мир. И я ничего, ничего не могу поделать. Наверное, это общая беда моего поколения – нам все казалось, что надо что-то делать, что-то изменять, что от нас зависит сделать мир лучше. А это не так. Вы знаете, Андрей, по ночам мне очень страшно. Я совсем один, лежу и думаю о смерти. Сто лет назад люди были счастливы. Они ведь не знали наверняка, что их ждет.
– Мы тоже не знаем наверняка, – тихо заметил Андрей.
Профессор, кажется, не расслышал.
– Да, так вот я лежу и размышляю, и мне иногда кажется, что весь наш мир – это какая-то чудовищная ошибка, уродливый эксперимент. Какой то высший, простите за банальность, разум. Инопланетные вивисекторы, пришельцы – да кто угодно – решили испытать нас. Но для чего? Зачем? Я думаю и не нахожу ответа. Может быть, у вас есть ответ?
Андрей покачал головой и встал. Профессор приподнялся в кресле.
– Уже уходите?
– Да, надо идти.
Он поколебался несколько секунд и соврал:
– Я зайду к вам на той неделе.
Профессор оживился:
– Заходите непременно. Мы еще потолкуем. Может, вместе выберемся на дачу и Димку с Аленой Валерьевной прихватим…
Уже у дверей Андрей обернулся.
– Не публикуйте эссе. У вас будут неприятности. Вам, может, ничего и не сделают, но подумайте о Даше и ее матери. К тому же все равно ваш труд в печать не пойдет.
– Да, да…
Профессор растерянно завозился в кресле.
– Вы так думаете?
– Уверен. Вы ведь для этого меня и позвали?
Малышев потупился и снова принялся протирать очки.
– Вы мне так и не сказали… Чем вы собирались закончить вашу работу? Какой выход вы видите?
Профессор взглянул на Андрея, близоруко щурясь.
– Я не вижу выхода. Если только… Это странная, нелепая мысль, пришедшая ко мне во время игры с монеткой. Я сам толком не понимаю…
Малышев поднял монету и поставил ее на ребро.
– Смотрите.
Он резко крутанул пятирублевку большим и указательным пальцами, и маленький кружок завертелся, заплясал, превратившись в серебряную сферу.5
Андрей с трудом отделался от Даши у дверей подъезда. Та смотрела преданными собачьими глазами и никак не хотела уходить. Только сурово рыкнув, шрамовник заставил девушку убежать вверх по лестнице. Кажется, на площадке второго этажа она разревелась.
Шрамовник остановился посреди двора и посмотрел на часы. Можно было еще успеть заскочить к Вике – та жила недалеко. Однако идти не хотелось. Опять пятиминутные ласки и скомканное прощание. Вика плакать не будет, это точно, только вот приходить к ней с пустыми руками Андрей не привык. Да и не при параде. Андрей провел рукой по щеке. Пальцы кольнула щетина. Он не брился уже дня три. Утром будили звонками и вызывали в управление, требовали вносить в рапорт бесконечные мелкие поправки. Что-то им там не по душе пришлось в его последнем деле. Шрамовник недовольно поскреб подбородок. Если взять такси, можно успеть к Гагарычу. Там старомодно и просто, там подают отличный кофе в маленьких чашках, и притом работает последняя в Москве цирюльня. Там можно позволить себе расслабиться и хотя бы час-полтора ни о чем не думать. Андрей потянулся так, что хрустнули суставы, и решительно зашагал к въездной арке.
В кафе было пустовато – середина рабочего дня. Со стен глянцевито улыбались фотографии черных саксофонистов. Андрей миновал стойку бара и прошел в комнату, где среди зеркал и высоких кожаных кресел хозяйничал сам Гагарыч. Из динамиков лился знойный джаз. Поговаривали, что сам хозяин некоторое время подвизался в джаз-банде, но неудачно. Длинноносый, рыжеватый и веснущатый, он уже спешил навстречу Андрею.
– Какие люди!
Лошадиное лицо Гагарыча расплылось в улыбке.
– Что будем делать? Стрижка, бритье? Вам, Андрей Дмитриевич, не мешало бы подстричься.
– Побрей пока, а потом видно будет. И попроси там кофе сварить, у меня от этой духоты глаза слипаются.
– Да, жара страшная. Адская жара. Я бывал в Лос-Анджелесе, так вот даже там не так жарко.
Гагарыч мигнул расторопному пареньку-помощнику, а сам уже ловко взбивал пену в чашечке. Брил он по-старинному, преострыми опасными бритвами. Распаривал кожу на щеках собственным травяным настоем, и одеколон у него был тоже свой, сделанный на заказ. Андрею нравился тонкий запах пены, ее нежное пощипывание, нравилось откидывать голову в кресле, подставляя горло под лезвие. Это создавало иллюзию беспомощности, полной беззащитности и зависимости от руки мастера. Расслабляющая, приятная иллюзия.
Конец света, назначенный на декабрь 2012-го, не состоялся. Свечи, макароны и тушенка пылятся по кладовкам. Но не спешите их выбрасывать! Вспомните, крохотный по космическим масштабам метеорит над Челябинском всерьез напугал не только жителей этого города. Извержение исландского вулкана закрыло небо над Европой, на несколько дней отбросив ее на сто лет назад, когда люди передвигались только по суше и воде. А Фукусима? А цунами в Индийском океане, которое унесло сотни тысяч человеческих жизней? И пусть оптимисты сколько угодно рассуждают о том, что настоящий конец света наступит не ранее чем через три миллиарда лет, когда погаснет наше Солнце, мы-то с вами не столь долговечны…
Ближайшее будущее. В результате биогенной катастрофы по всей Земле распространяются опасные виды животных химер. Люди живут в анклавах и находятся в сложных отношениях с киборгами андроидами, которые отстаивают свою независимость. Людьми руководят Бессмертные – генмодифицированная элита с весьма своеобразными вкусами. Кое кто из них развлекается с помощью препарата «Вельд», пытаясь временно контролировать химер, прочие занимаются научными проектами по возрождению человечества или симбиозу с новой биосферой… Однако новая агрессивная биосфера непроста – она обладает собственным разумом и координирующими центрами.
В мире, изломанном, как отражение в разбившемся зеркале, лишь Долина Семи Колодцев спокойна и неизменна. Но и здесь пролилась кровь, и мальчику Джейкобу приходится отправиться в Город, чтобы добыть порцию ненависти. Ненависть в Городе не кипит в котле под золотой крышкой, а продается в обычной аптеке. И правят здесь трое Господ – Глад, Мор и Война, победившие в столетней войне Снежную Королеву. Однако тень Королевы все еще витает над Городом, и Джейкобу достается ее поцелуй и осколок ледяного зеркала в сердце.
Первые дни после «Дня Химеры», биогенной катастрофы, в результате которой из лаборатории вырываются опасные виды животных-химер… Соки, студентка бостонского колледжа, едет через полстраны к своему деду, шаману племени лакота. Ее попутчик бежит от полиции после неудачного покушения на предполагаемую виновницу катастрофы. А еще он таинственно связан с компьютерами, слышит Голоса из будущего и направляется в Небраску, чтобы узнать тайну своего прошлого. Чем завершится их путешествие по стране, охваченной паникой и предчувствием надвигающейся гибели? Ученые и военные, андроиды и существа из древних легенд… Новый мир зарождается, но найдется ли в нем место человечеству?
Троянская война закончена. Но Одиссей в ней не участвовал. Телемак в который раз отправляется на поиски отца. Но он найдет не того, кого ищет. Герои мифов остались героями, и у каждого есть свое «но». Ахиллес позирует перед фотокамерами, Язон разводит почтовых голубей, боевой шлюп «Арго» плывет сквозь пространство и время, на палубе скрежещут бочки с соляркой, с кормовых орудий осыпается ржавчина, а над горами Колхиды реет дым зенитных разрывов…В сборник вошли фантастические повести и рассказы Юлии Зонис — лауреата премии Бориса Стругацкого «Бронзовая улитка» и дважды лауреата премии «Портал»Сборник лучших рассказов автора вышел 28.02.2012 в издательстве АСТ, серия «Амальгама».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.