Континент Евразия - [47]

Россия должна освободить мир от рабства пред новейшим романо-германским шаблоном. Это освобождение есть прежде всего духовная проблема. И потому, формулируя задание, следует всячески подчеркнуть, что дело идет именно о духовной сущности, а никак не о явлениях вроде науки и техники. Сами по себе подлинная наука и опирающаяся на нее техника материально полезны и необходимы и именно в наш век, когда и злая метафизика (исторический материализм!) выступает в обличье науки, подлежат сугубому утверждению; ниспровержению подлежат романо-германское отношение к науке и технике, затем — кичливая уверенность, что романо-германская цивилизация есть венец творения и завершение "прогресса". Более же всего должно быть изжито охватившее Европу и Россию обеспложивание духовной и веростной жизни, проистекшее из утраты живого и действенного религиозного чувства… Из ниспровержения названных духовных начал следуют многообразные последствия.

Основное из этих последствий для самой России есть имеющее возникнуть совершенно новое, по сравнению с недавним прошлым, значение церковного творчества… Можно быть какого угодно мнения о положении христианства в современной Европе. Можно признавать, что вероисповедания в ней сильны и организованы. Но для каждого имеющего чутье к духовному творчеству совершенно ясно, что, если новейшая и современная Европа имеет клерикальную историю, давно уже она находится вне рамок истории церковной [9]. Есть некоторая страшная реальность в том, что из всех стран христианского мира церковную историю в настоящий момент ведет только Россия. Образы святителей и мучеников, владык и священноправителей, смутьянов, еретиков, отступников, разгорание и утихание гонений, движение масс и страсти их, власть богоборческая и сатанинская, народная податливость и народное горение — все это в сложной и волнующейся картине предстоит в русской церковной действительности, напоминая и воскрешая самые страшные и поворотные, грозные и вдохновенные моменты церковного прошлого. Не нужно закрывать глаза на глубинную трагичность момента. Но каждый, кому дороги заветы Христа и предания Вселенской Церкви, должен понимать, какое огромное, и творческое, и "революционное" задание представляет собой сохранение и вознесение во славе Церкви Одной, Православной…

Среди смятения современности и пред поставляемыми ею задачами дух наш, как никогда раньше, может быть подавлен несоразмерностью наших сил стоящим задачам. Купол Православия лег широко и высоко. Не только мы, не только народ русский, но и другие народы мира умещаются под его сводом. В делах же мирских мы пребываем вне государства и без вождя. В самом точном юридическом смысле многие русские в настоящий момент являются бесподданными. Но также и многие, многие из тех, кто формально находится в советском подданстве, существенно и основоположно считают себя бесподданными. Нет государственной рамки, нет средоточия и вождя, которые объединяли бы нас. Внимание к движущим силам и реальностям истории предостерегает от поспешных, чисто внешних поисков и нахождений вождя. Личность плодотворна и победоносна тогда, когда ее держат и несут упруго-крепкие крылья огромной и творческой идеи. Идея должна заменить нам государство, средоточие и вождя до тех пор, пока наши государство, средоточие и вождь не будут реально созданы, сделаны идеей… Для тех, кто мыслит Россию как мир новый, как мир, построяемый на основе напряженного православно-духовного творчества и широчайшего культурно-национального и государственно-созидающего размаха, — для тех единственно возможным подданством является в настоящую минуту подданство идеи. Ранее и первое того, чем поставить над собой правителей, лиц и учреждения, мы должны провозгласить и поставить Идею-Правительницу… Для этого ее нужно выносить и взлелеять в глубинах сознания, увидеть и обрести на путях личного опыта, с тем чтобы в порядке последующего раскрытия личный опыт этот стал опытом коллективным. Было бы преступной гордыней думать, что эта идея обретена. Здесь нужно умножить усилия и не отчаиваться от неудач; нужно верить, что каждая неудача есть этап на пути к конечному достижению; нужно помнить, что мы призваны сохранить и умножить наиболее священные и заветные религиозные и национальные ценности, что мы призваны в борьбе с отрицанием вознести и укрепить утверждение. Если мы не сумеем этого сделать, то поистине окажемся рабами лукавыми. И потому, в усилиях непрестанных и творческих, пусть станет нашей задачей: взрастить и избрать ее, грядущую Идею-Правительницу; взрастив и избрав, быть верными, самоотверженными и действенными подданными идеи.

ЕДИНСТВО МИРОЗДАНИЯ (Написано в конце 1929 года. Возможно, предназначалось для газеты "Евразия", но там напечатано не было.)

Мы утверждаем единство мироздания — это положение имеет для нас и религиозный, и позитивно-научный, или, как говорят, имманентный, смысл. Мы знаем, насколько значительны завоевания безбожия в некоторой части русских народных масс, являющихся до сих пор преимущественным носителем религиозного начала. Но уже о русской интеллигенции нельзя сказать того же. И если немалая ее часть крепко стоит на позициях безбожия, занятых ею еще в предреволюционное время, то в другой ее части определенно намечается рост религиозного самосознания.