Контакты особого рода - [317]

Джайлс иронически поднял бровь.

— Господин помощник президента тоже так считает?

— Я присоединяюсь к мнению большинства, — проговорил наконец Стюард. — Кстати, президент извещен обо всем и одобряет наши действия. Итак, джентльмены, в чем состоит ваш план конкретно?

Ксенурс отсутствовал около трех часов.

За это время Кемпер успел выспаться, а Норман — создать концепцию жизни таких существ, как суперзавр, ксенурс и кобробогомол. Увлекшись, он даже разбудил летчика, уснувшего мгновенно, как только его спина коснулась ровной плиты пола.

— Понимаешь, — сказал Алиссон, жестикулируя, — эволюция в мире этих существ действовала иначе, не так, как земная, она абсолютизировала эмерджентность.

— Что? — хрипло переспросил Кемпер, ничего не соображая со сна. — Какую джентность?

— Эмерджентность. Наличие у системы свойств, не присущих составляющим ее элементам. Действия ксенурса подтверждают это наглядно, недаром же Тихоня искал своего всадника, будучи сам всадником кобробогомола. Каждый из них выполняет какую-то одну функцию, а вместе они — коллективное разумное существо, способное решать сверхсложные задачи.

Кемпер упал навзничь и снова уснул, но Алиссон этого не заметил, продолжая ходить вокруг спящего товарища и рассуждать сам с собой. Остановился он лишь тогда, когда неподалеку объявилась сумасшедшая троица: ксенурс, суперзавр и их «тягач» — кобробогомол, от одного взгляда на которого хотелось перекреститься. Произошло это не так, как в прошлые прибытия.

Сначала в двухстах метрах от шара с людьми возникло огромное облако, сотканное из редких тускло сияющих звездочек. Не сразу можно было разглядеть в этом облаке очертания «наездников» — ксенурса и суперзавра на кобробогомоле. Затем количество звездочек стало увеличиваться, а облако сжиматься, пока не приобрело размеры, близкие к реальным. И наконец, когда сияние разом погасло, взору предстали знакомые диковинные существа.

Ксенурс слез с «коня» очень медленно, с видимым усилием, будто смертельно устал. Таким же усталым выглядел и Тихоня, сползавший со «змеенасекомого» буквально на ощупь. Алиссон, глядевший на эту картину во все глаза, растолкал Кемпера и шепотом поделился своими наблюдениями.

Ксенурс посидел у туши кобробогомола на корточках, ощупывая свои тумбообразные ноги, потом в том же замедленном темпе обошел суперзавра, похлопал его по боку, влез на спину «кобры» и с низким гулом умчался в темноту. Посадить людей обратно на спину Тихони он забыл. Тихоня остался стоять, понурив голову и раскорячившись. Бока его сочились тусклым желтым сиянием, и лишь гребенчатый нарост на шее светился чуть ярче, ничего не освещая, да горизонтальный глаз набух «кровью» — алым светом.

— Что это с ним? — прошептал Кемпер.

— Не знаю, — так же шепотом ответил Алиссон. — Сдается мне, Тихоня просто не подошел тем двоим, не обладая нужным свойством, родился-то он на Земле, далеко от родных пенатов. А может быть, просто растренирован. То-то они так медленно «проявлялись», будто с трудом реализовались в здешнем пространстве.

— И как же нам теперь взобраться на него? Эта пленка прочнее стали, вряд ли удастся ее пробить даже из пулемета. — Кемпер вдруг загорелся. — А если попробовать? Что мы теряем, кроме тюрьмы?

— Воздух, — остудил его порыв палеонтолог. — Воздух теряем. Уверен, что здесь, на этой равнине, царит вакуум. Разорвешь пленку — задохнемся. Кстати, дышать становится труднее, не замечаешь?

— Тем более надо что-то предпринимать. — Кемпер подошел к краю отведенного им пространства, уперся рукой в невидимое нечто и внезапно заорал: — Эй, выпустите нас отсюда!

Вздрогнувший Алиссон покрутил пальцем у виска.

— Не кричи напрасно, у меня от тебя уже голова болит.

Летчик хмыкнул и сказал совершенно спокойно, будто не кричал только что:

— Да я ради профилактики. — Булькнула фляга. — Все-таки эта двухголовая образина, я имею в виду твоего ксенурса, вряд ли разумна. О нас он даже и не вспомнил.

— Устал. Видел бы ты, как он слезал с дракона — словно выжатый лимон. Что-то у него не получилось с Тихоней… — Алиссон не договорил.

Твердая плоскость под ногами, заменяющая почву, разделенная светлыми линиями на квадраты со стороной в километр, вдруг начала светлеть, протаивать в глубину. Причем происходило это лишь с соседними квадратами; тот, на котором находились люди и суперзавр, оставался черным, блестящим и твердым. А поскольку люди, заточенные в прозрачный шар, стояли не в центре, а в углу на пересечении четырех квадратов, то им хорошо были видны три из них.

Квадраты оказались как бы крышками исполинских сотовых ячеек с невероятно тонкими стенками. Глубина ячеек была неизвестна, каждая из них заполнилась оранжевым свечением, и лиц замерших путешественников коснулась теплая волна: ячейки излучали в красном и инфракрасном диапазоне. В следующий миг плоскость, заменяющая небо над головой, внезапно растрескалась змеящимися белыми линиями, посыпалась в ячеи кусками зеркального стекла, открывая взору великолепную картину космоса: огромное звездное скопление в форме шара и уходящую за горизонт звездную полосу. Лишь над темным квадратом с людьми и суперзавром «небо» осталось твердым и непрозрачным, словно осколок «зеркала» был привязан к тверди невидимыми канатами.