Контакт, или Несколько мыслей и диалогов, подслушанных долгим зимним вечером XXI века - [16]

— Честно говоря, не очень, — сказал Андрей. — Мне-то казалось, что «Интерстар» — это какой-то не в меру разъевшийся космический динозавр…

— Скорее — стадо или племя необычайно умных существ. Просто их организация не слишком похожа на нашу. В киберсоциальном организме иное соотношение уровней индивидуализации и коллективизации. Там подсистемы, которые по ряду признаков можно было бы считать индивидами, — их называют кибероидами — сильно специализированы, но они находятся в очень тесной взаимосвязи, у них более непосредственно и с гораздо меньшими, чем у людей, потерями осуществляется информационный обмен. Так называемый мультикибероид — систему, которая обладает многофункциональностью, характерной для биосуществ, — нужно представлять не в виде какого-то конкретного блока интеллектрона, а как полезную на то или иное время интеграцию ряда блоков. В этой интеграции и возникает нечто, напоминающее человеческую личность, возникает специально для решения определенной творческой задачи. Мощный интеллектрон одновременно генерирует миллионы кибероидов и вводит их в различные комбинации. В следующем поколении хотят добиться прямого когерентного усиления деятельности ансамбля кибероидов, так называемой метаиндивидной генерации. Такие интеллектроны — возможно, вы слышали о них как об эвроматах — будут решать творческие задачи без участия человека, притом они смогут такое, что нам пока и не мерещится. Поэтому, надо думать, твой воображаемый космический динозавр будет управляться мозгом, которому может позавидовать любое известное нам живое существо. Если мы сумеем создать компактную и надежную энергосистему планетарной мощности и не таскать за собой все запасы сырья и топлива, периодически возобновляя их в космосе, то чего бы нам не погулять по Вселенной?

— Но я думаю так, — сказал Андрей. — Если бы таких цивилизаций-кочевников было много, они успели бы насмотреться чего душа пожелает и засеяли бы своими автоматическими станциями-разведчиками сотни планетных систем. Выходит, нам просто не повезло? Или «Интерстар» — сугубо земная идея?

Что такое не везет?

— Я тоже думаю, что нам не повезло на соседей, — вздохнула Аленка. Они не строили межзвездных планеток или не желали смотреть в нашу сторону. Иначе сюда непременно прилетел бы хоть какой-нибудь Их разведчик.

— Везение — одна из сложнейших категорий, ее очень трудно применять, не поясняя, в каком смысле везет или не везет. Давайте снова заглянем в историю. Повезло ли австралийским аборигенам, когда в самом начале XVII века Янсзон открыл их материк для европейцев? С одной стороны, повезло, ибо они вступили в Контакт с цивилизацией, опережающей их на добрый десяток тысячелетий. Но когда почти через двести лет после Янсзона началась интенсивная колонизация Австралии, вряд ли аборигены были в восторге. Нечто похожее можно сказать и о других народах, открытых европейцами.

— Я понял и знаю, что ты скажешь дальше, — перебил Андрей. — Ты скажешь, что имей мы слишком близкого и активного космического соседа, нам бы могло не поздоровиться. Этот сосед запросто мог бы устроить здесь колониальный уголок, не обращая на нас внимания. Такие опасные варианты нередко описывались в старой фантастике, да о них и сейчас не забывают… Но разве цивилизации, которым доступны межзвездные рейсы, способны на такое? Разве у них не будет достаточно прогрессивной морали?

— Это в старину думали, что мораль как бы разлита во Вселенной — некая истинная и абсолютная божественная мораль. Но она всегда имеет конкретно-социальную форму, привязана к обществу, которое ее несет, и зависит от уровня развития этого общества. При столкновении различных обществ каждое из них пользуется в отношении партнера собственной моралью, так сказать, внутренней, направленной прежде всего на поддержание своего равновесия и благополучия. Проходит время, иногда много времени, и достаточно тесный контакт двух социоидов порождает интеграцию, возникает единый организм — быть может, и с хорошо выраженными частями, но все-таки имеющий общую иерархию. И тогда формируется единая мораль. Да и было бы как-то нелепо, чтобы правила поведения в объединенном обществе появлялись еще до самого такого общества. Разумеется, переходной процесс может протекать весьма болезненно, иногда — трагически. В эпоху Великих географических открытий произошло множество таких трагедий, связанных со страшным притеснением и даже гибелью целых народов. Конечно, мы вправе говорить об аморальности европейских колонизаторов в период покорения Африки, Америки, Австралии, ряда азиатских территорий, о несоответствии их поведения даже принятым тогда христианским моральным установкам. Но такие утверждения — это еще не глубокое понимание. Весь фокус — в мировоззрении конкистадоров, а оно, мировоззрение той эпохи, преломленное к тому же сознанием отнюдь не передовых мыслителей, а простых воинов и моряков, было далеко не совершенным. В него, в это мировоззрение, ограниченное несколькими библейскими тысячелетиями от сотворения мира, не умещались туземные племена, не вступившие толком даже в неолит. Зачастую туземцев воспринимали как забавных представителей животного мира, но отнюдь не полноценных людей иного уровня цивилизации. Познавательная линза середины прошлого тысячелетия не позволяла выстроить их в единую эволюционную цепочку с европейцами, умеющими возводить прекрасные храмы, составлять звездные каталоги и стрелять из мушкетов. Подобная ограниченность способствовала рабовладельческой идеологии, питала всевозможные расистские теории…