Консумация - [70]
— Одумайтесь, господин, — умоляю, — я много знаю, умею. Я могу пригодиться в другом. Не делайте из меня шлюху, прошу вас!
Лицо леварца бесстрастно. Лишь на последнем слове он немного прищуривается.
— Шлюху?
Он замирает, словно я сообщила ему нечто важное. Неужели понял, что чистотой не разбрасываются? Но надежда умирает мгновенно, когда слышу циничное:
— Надо восстановить ей невинность. Шелем не должен ничего знать о нашей связи. Так будет лучше. Обоим.
Ашиль поворачивается к Цеване, отдавая распоряжение. Наставница стоит неподалёку и слышит наш диалог. Мне было бы легче видеть на её лице злорадство, но нет — Цевана бесстрастна. Она изначально знала кто я, кем стану, какая меня ждёт судьба.
Выходит я — марионетка. Дурочку приютили, влюбили, выучили, чтобы сделать полезной. А что ему важно? Моё лицо? Внешность? Им важна моя схожесть с любовницей Шелема. Они хотят её заменить. Но если я воспротивлюсь, как они заставят меня? Да пусть хоть убьют!
Ещё полбеды наступить на своё достоинство и отправиться к Шелему, стать настоящей шпионкой. Но что случится, если заговор вскроется? Что станет со мной? Кто меня спасёт от расправы?
И так, и эдак — плохо. Очень и очень плохо! А что если всё — проверка на преданность Ашилю? Допустим, это новый этап на характер и мою несгибаемость, а, может, на чувства?
Поднимаюсь с решительным видом. В висках пульсирует кровь. Руки сжимаются в кулаки.
— Я никуда не поеду! Можете убить, растерзать, выбросить на улицу. Но вы не заставите меня лечь под другого и доносить.
Ашиль молчит, обстановка давит. В воздухе будто слышится звон. Впрочем, так возможно звенят мои нервы, так сильно я жду ответа. Наконец Хорас отмирает, поворачивается к Цеване.
— Выбрось её на воздух, — сухо приказывает. — Пусть остынет и всё обдумает. Или сдохнет, если захочет.
Жест рукой, Цевана испаряется, чтобы вернуться. Вместе с ней приходят солдаты. Не верю в происходящее. Все оставшиеся минуты смотрю прямо на Ашиля. Я не могла быть раньше настолько слепой, чтоб не видеть циничную улыбку, холодный взгляд, жёсткость в чертах лица.
Меня подхватывают и тащат. Молчу. Молчу на выходе из зала, в коридорах, молчу до тех пор, пока не оказываюсь на открытой площадке, которую от пронзительного ветра спасают лишь стены. Впереди пропасть, холодный воздух, сталь и бетон.
Я в лёгком платье, которое рвёт непогода. Минута, другая, время замедлилось. Почему-то не мёрзну. Так, неприятно немного. Гораздо хуже внутри. Там страшное разочарование, жуткая боль от недовольства за собственную наивность и чувства, которые только что растоптали, смешав мою преданность с грязью.
Влюблённость… Вот я идиотка! Перед глазами довольная улыбка правителя, в ушах комплименты Хораса и звон стекла, когда мы легонько стукались фужерами и пили вино. Я, помню, тогда смеялась, наслаждаясь его вниманием, и думала, глупая, что единственная счастливица, в которую влюбился правитель.
Мой горький, злой смех рассыпался и тут же исчез, сметённый порывами ветра. Рыдания вырвались из груди. Да я даже спрыгнуть сейчас не смогу! Не хочу умирать и жить не хочу!
Медленно опустилась на площадку, не обращая внимание на ледяную поверхность. Ни мыслей, ни желаний. Только горячие слёзы и рваные раны в душе. Доверие исчезло, влюблённость растворилась как дым, оставив после себя пустоту.
Я сама стала горькой и одновременно пустой. Впереди в очередной раз маячила неизвестность. Что теперь меня ждёт?
Нельзя сказать, что он хотел её смерти. Нет. После стольких вложений глупо её убить. Но внезапное нежелание отплатить услугами за его заботу, повергло в ярчайшую злость. Девчонка! Что она себе позволяет! Думал, влюблённая дурочка будет рада помочь ему с Шелемом, но вместо этого получил возмущённые вопли о поруганной чести. Было бы что там хранить!
Нищебродка вознамерилась стать королевой? Видимо, с чувствами он перемудрил. Где-то с вниманием перегнул, не учёл особенности её воспитания. Хотя какое воспитание может быть у нищенки из общины? Придумала себе сказку, решила, что он влюблён. Разве он давал обещания? Жила, купалась в роскоши и спокойствии. Да любая другая была бы счастлива выполнять любые приказы, заглядывая преданно в рот. Всё, что нужно, чуть-чуть с его врагом поиграть. Лиама же…
Скрипнув зубами от досады, вызвал к себе Цевану. Сестра явилась незамедлительно.
— Хорас.
— Лиама жива?
— Да, Ашиль. Жива, выглядит хорошо. Это странно. Нет признаков физического недомогания, она не приближается к краю террасы, ходит из стороны в сторону, будто что-то обдумывает.
— Силовое поле всё равно не позволит ей прыгнуть вниз, — задумчиво произнёс. — Сколько она уже там?
— Второй день.
— Не одумалась?
— Пока молчит. Какие-нибудь дашь указания?
— Пусть сидит дальше. Рано или поздно одумается. Когда это произойдёт, сообщишь.
Время… Ценное время утекало с порывами ветра и упрямством Лиамы. Но оставался шанс, что разумность девчонки окажется превыше эмоций. В конце концов, разве зря он её учил? Зря показал ей лучшую жизнь? Той Лиамы, появившейся у него несколько циклов назад, больше не существовало. Лиама стала другой. Должна стать, если не стала. А удержать её разочарование, обиду и желание мести в узде при выполнении миссии не такая уж и проблема.
Получасовая фотосессия у разрушенной усадьбы – и жизнь талантливой художницы Евы летит кувырком. Потому что с этого момента она – никто: всего лишь рабыня в гареме могущественного Ледяного дракона, в чуждом и безжалостном мире, где оживают рисунки, а летом реки покрываются льдом. Сможет ли Ева выстоять в атмосфере лжи и постоянных интриг, не поддаться опасному обаянию мужчины, который уверен, что ему позволено все? Или выберет свободу и возможность разгадать тайну четырех драконов вопреки желанию доверить свое сердце властному и жестокому колдуну?
Иногда возвращение в родной мир может оказаться тяжёлым испытанием, а сомнительная сделка — настоящей проверкой любви. Два колдуна, две противодействующие стихии и одна девушка, которой придётся до конца играть свою роль. Но безопасно ли играть с могущественными драконами? Ева должна пройти через пламя и лёд, чтобы найти своё счастье и раскрыть чужие тайны. Только вот кто сказал, что драконы умеют прощать?
В мире, где правят драконы, молодой девушке следует быть осмотрительнее. Не шутить, не флиртовать и уж точно не садиться на лошадь, если её хочет подвезти один из самых красивых мужчин. Я пренебрегла осторожностью и горько поплатилась за это, превратившись в игрушку. Опасный, коварный Зверь стал моей неотвратимой судьбой. Я - Евлина Рамидас из Леврии. И это моя история. История борьбы и любви.
Азартные игры — это плохо. Ещё хуже, когда азарту подвержен отец. И как принять факт, что ты стала ставкой в его игре, а влиятельный маг ведёт свою партию? Тогда спасаться нужно самой и желательно там, где ты научишься защищаться. А ещё интереснее будет, если этим заведением станет таинственная академия. Что? Чёрной магии? Ничего страшного. Так даже интереснее.
Миром правит раса сапфиров. Порядки изменились. Теперь от группы крови зависят мечты, любовь, выбор профессии и вся дальнейшая жизнь. Что произойдет, если вдруг окажется, что твоя кровь отличается от установленных критериев и групп?Эта история – о девушке, ставшей жертвой интриг двух сапфиров, которые между собой делят власть… а теперь и любовь.
Далеко во вселенной есть разумная жизнь, где сильные объединились в Альянс, а слабые стали колониями. Могущественная цивилизация энергетических вампиров обнаружила планету под кодовым названием М-36. Этот же мир стал домом для одной некогда сильнейшей расы, потерявшей из-за взрыва родную звезду.Теперь между пришельцами назревает война, потому что эликсир бессмертия для одних является шансом на возрождение для других. Чем закончится противостояние за источник, обладание которым может принести избавление от проблем? Землянке Варваре Громовой придётся сделать важный выбор, который раскроет и принесёт ей любовь....
Что такое Церковь и как она появилась на свет? Почему стала такой, какой мы знаем ее сейчас? Какие задачи решала, с чем боролась, какое место занимала в истории, как меняла общество и государство? В этой книге дана полная картина церковной жизни I–XI веков от начала христианства до Великого раскола 1054 года.
Фрагменты рукописных «дневников телезрителя», которые Сергей Фомин вел всю жизнь, подобранные им самим за период с 1986 по 2000 год для «Апологии кнопки», однако окончательно подготовить ее к печати он не успел. Впрочем, у дневников и черновиков всегда особое обаяние и энергетика. «Апология кнопки. Записки у телевизора» — книга для всех, кто интересуется историей отечественного телевидения, теснейшим образом связанной с историей нашей страны.
Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.
Любовь вашей жизни чересчур идеальна? Приглядитесь к ней повнимательней. А то кто знает с кем вам приходится иметь дело.
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)
Настоящая книги повествует об истории зарождения великой христианской цивилизации и перерождения языческой Священной Римской империи в блистательную Византию. В книге излагается история царствования всех византийских императоров IV—V веков из династий Константина, Валентиниана, Феодосия, Льва, живописно и ярко повествуются многочисленные политические и церковные события, описываются деяния I, II, III, IV Вселенских Соборов. Помимо этого, книга снабжена специальными приложениями, в которых дается справочный материал о формировании политико-правового статуса императоров, «варварском» мире, организации римской армии, а также об административно-церковном устройстве, приведены характеристики главенствующих церковных кафедр того времени.