Консультант - [34]

Я думал о тех, чьи убийства спланировал. Хотя мы не были знакомы и нам не доводилось вмести проживать радости или печали, я знал их лучше, чем кто-либо другой. Я не хуже лечащего врача мог бы рассказать о состоянии их здоровья, хотя никогда не знал ни запаха, ни тепла их тел. Вот что такое профессионализм.

— Нам легко решать такие вопросы, потому что мы беспристрастны. Мы так и остаемся всем чужими. А ты боишься принять решение, потому что привязался к своим стажерам. Установил с ними слишком близкие отношения.

— Боюсь? Да это простая забота — жаль лишать парней работы…

— Жаль? Я назову тебе настоящую причину твоей неуверенности. Ты ведь и сам можешь однажды оказаться на их месте?

Я вдруг понял, что, говоря эти слова, обращался больше к самому себе. Пока я пытался объяснить ему суть реструктуризации, я, сам того не замечая, составил точное описание своей профессии. Вот вам и проконсультировал.

— Мы снова вернулись к вопросу об ответственности.

— Естественно.

Глядя на красное, словно кровь, вино, он пробормотал:

— Не хочу, чтобы эта ответственность ложилась на меня. Как, черт возьми, понять, кого из них оставить, а кого уволить?

И все же от его выбора не зависела ничья жизнь. Я ему завидовал. Мы допили французское бургундское вино. Завтра он сообщит начальству имя того из стажеров, кто сможет продолжить работу, а двое других будут уволены. Я же должен буду изучить личные данные человека, которого мне придется убить.

Таков мир, в котором мы живем.

Мы стояли на парковке и ждали, когда подъедет его водитель. Машина у старосты была неплохая. Я из вежливости сделал ему комплимент на этот счет, и он радостно, но в то же время немного застенчиво рассказал мне, что ему остался всего год платежей по кредиту. Выпил он немного, подчеркнув, что сделал это лишь для того, чтобы справиться со стрессом, и осторожно признался, что имеет своеобразную зависимость от покупок в телемагазинах. Он рассказал, что только на этой неделе уже успел купить маринованных в соевом соусе крабов, три пары брюк и лекарственную настойку. Он будто не мог ничего не покупать. Таким достаточно безобидным способом он справлялся с чувством вины за необходимость уволить двоих ребят, в течение полугода исправно выполнявших свою работу. Я кашлянул.

— А у тебя как на работе?

— Ну, я ведь занимаюсь реструктуризацией, так что у меня каждый день начинается с увольнения.

— Я смотрю, везде все одинаково.

— Конечно. Это же бизнес.

— Если нам понадобится консультант, я буду рекомендовать тебя.

— Боюсь, мои услуги покажутся вам достаточно дорогими.

— Ну, мне ведь не из своего кармана платить.

— Наоборот, лучше надеяться, что моя помощь вам не понадобится.

— Когда нужно повысить производительность, выбирать не приходится.

Он провел рукой по шее, сделав вид, что перерезает себе горло. Тут наконец подъехала его машина. Староста неожиданно схватил меня за руку и выпалил:

— От души тебя благодарю. Я этого не забуду.

Выслушав эти формальные и неискренние слова, я лишь улыбнулся. Мне захотелось признаться ему, что недавно я «реструктурировал» президента его компании.

Я вдруг понял, зачем он предложил встретиться. Проблема заключалась не в том, что он не знал, кого выбрать. На самом деле он лишь хотел, чтобы кто-то рационализировал его действия. Мне пришлось сыграть роль злодея ради того, чтобы этот ничем не примечательный клерк смог оправдаться в своих глазах. Понять это оказалось неприятнее, чем я ожидал. Мне вдруг захотелось заняться любовью с Хён Кён. Но я не стал ей звонить. Подумал, что моя зависимость от нее ничем не отличалась от желания старосты покупать барахло из телемагазинов. Иллюзия утешения. Я вспомнил, как однажды читал, что, по мнению британских ученых, центр удовольствия, которое человек получает от секса, шопинга и наркотиков, находится в одном и том же участке головного мозга.

Как же я завидовал беззаботности старосты. Ею обладали лишь самые обычные люди. Эта беззаботность казалась мне важнее всего остального. По крайней мере тогда.

Конверт с документами

Каждый праздник родственники начали всё больше ко мне придираться. Казалось, через это обязаны пройти все неженатые мужчины моего возраста. Я, как и все остальные, стал задумываться о браке с того момента, как начал жить отдельно от родителей. Но вопрос так и остался открытым, потому что все мое время занимала работа. Пока я растрачивал свою молодость, количество убитых мною людей перевалило за тридцать. Когда мы всей семьей собирались отметить праздник, все беспрерывно задавали мне один и тот же вопрос: «Когда ты уже женишься?» — «Хороший вопрос», — всегда отвечал я. Как-то раз в мою дверь позвонила мама.

Она говорила так торопливо, что я испугался, не случилось ли что-то плохое, и, выбежав из дома в одних тапочках, в итоге оказался перед брачным агентством. Я хотел вернуться домой, но мама схватила меня за руку и потащила вперед. В итоге я оказался вынужден встречаться с бесчисленным количеством незнакомых женщин. Агентство устраивало новые встречи каждые две недели. Снова настал звездный час моей визитной карточки.

Поначалу я не мог избавиться от ощущения, что меня принимают за кусок мяса. Тем не менее со временем я к этому привык и смешался с другими такими же, как я. Чувство, что меня оценивают и продают, как товар, по сравнению с тяготами профессии убийцы казалось не более чем досадным недоразумением. После того как количество убитых тобой людей начинает превышать твой же возраст, что угодно покажется развлечением. Моя профессия дала мне приличную зарплату, что позволило выбирать в качестве потенциальных невест девушек получше. Нет, не так. Я знакомился с замечательными девушками. На любой из них можно было жениться хоть завтра — настолько они были хороши. Но почему-то я колебался. Только после встречи с