Консультант по дурацким вопросам - [40]

Миша на всякий случай оглядел себя и снова отряхнулся.

— Хватит дергаться, — сказал майор из страшного подразделения.

— Это нервное, — объяснил Миша.

«УАЗ» остановился, открылась передняя дверь, и оттуда вышел товарищ не менее специальный, чем машина.

Товарищ был в подполковничьих погонах — и больше не имел знаков различия вообще. Одет в коричневый камуфляж для жаркого климата, пошитый из сетки: брюки со швом в виде стрелки, рубашка прямого покроя с пуговичками снизу и коротким рукавом. На голове пилотка.

Среднего роста, сухой конституции. Загорелый, как и все тут, докрасна. На вид лет сорока. С характерным цепким взглядом из-под бровей. Что называется, «черт конкретный» — сразу видно, не в кабинете службу несет.

Почти сразу вслед за конкретным чертом по бетонке прискакал короткий «Паджеро» с местными номерами. Из джипа выскочил представительный, весь из себя официальный красавец осетин и с ходу заявил:

— Я замминистра иностранных дел республики Южная Осетия! Вы незаконно удерживаете нашего гражданина! Вы обязаны его отпустить!

Подполковник стоял к нему спиной и никак не реагировал. Он разглядывал собравшийся тут военный народ.

Народ безмолвствовал.

Диксон бросил таращиться в пулеметное дуло и полез из машины, весьма довольный: его приехали выручать.

Солдат с пулеметом так и остался стоять, явно уже ничего не соображая.

Подполковник шагнул вперед, безошибочно выцепил взглядом из группы полковников молодого майора и спросил:

— Кто?..

— Товарищ подполковник, майор такой-то, но это не ко мне, это вот с ним…

Майор шевельнул головой в сторону Миши.

— Понятно. С тобой потом будет разговор отдельный. Пока ты свободен.

Затем подполковник глянул вроде бы на Мишу, а вроде бы мимо него и бросил:

— А ты — ждать.

И повернулся к Диксону.

— Ты — кто?

Диксон начал что-то объяснять по-английски, но тут подскочил местный:

— Это журналист, он у нас работает по аккредитации, вы его обязаны отпустить!

— А ты — кто? — спросил подполковник, слегка морщась.

— Я?! Замминистра иностранных дел!

— Брысь отсюда… — сказал подполковник брезгливо. — Э-э… Стоять! Английский знаешь?

— Знаю, — послушно кивнул замминистра.

— Отставить, иди сюда, переводить будешь.

Подполковник снова повернулся к Диксону и повторил:

— Ты кто?

— Фрэнсис Диксон.

— Документы есть?

— Да.

— Показывай.

Диксон протянул ему южноосетинский паспорт.

— Это хня, а не документ. Еще есть?

— Есть…

— Показывай.

Диксон извлек откуда-то другой паспорт, российский.

— Хм… Ну, допустим.

Миша глядел во все глаза, как подполковник обращается с паспортами Диксона. Он раньше такое видел только у опытных гаишников: документы зажимаются между пальцами левой руки и одним большим пальцем листаются с удивительной ловкостью.

— Ну а то, что ты журналист, — про это еще чего-нибудь есть?

— Есть.

— Показывай, — терпеливо сказал подполковник.

Почему-то вместо пресс-карты Диксон вытащил очередной паспорт, синий.

— Давай-давай-давай… О-о, вот это уже документ. С этим уже можно работать…

Уже три паспорта — южноосетинский, российский, американский — были зажаты у подполковника в руке. Теперь он листал синюю книжечку, и на очередном движении большого пальца из-под обложки американского документа выскочила карточка — водительские права. Хлоп на землю.

Подполковник нагнулся и подобрал их, особо не рассматривая.

— Ну так кто ты? — спросил он Диксона, будто только сейчас его увидел.

— Журналист. Работаю по аккредитации…

— А здесь что делаешь?

— Я здесь много лет живу, защищаю права осетинского народа…

Миша прислушался. Чиновник МИДа очень странно переводил диалог. То ли плохо знал английский, то ли имел какой-то свой интерес в происходящем. Может, поэтому он сказал Диксону предъявить американский паспорт вместо пресс-карты? Непонятно… Миша изо всех сил навострил уши и быстро понял: замминистра переводит некорректно в обе стороны — что вопросы подполковника, что обратно. Особенно сильно он подправлял ответы Диксона.

— Эй, мужики, — сказал Миша. — А он переводит неточно.

— Да ну?

— А давайте вместе послушаем.

Диксон тем временем говорил:

— Я тут снимаю, я делаю репортаж, я знаю, что снимается кино, я звонил в Москву, получил разрешение…

Мидовец бодро отбарабанил:

— Я фотографирую мирную жизнь осетинского народа!

Миша не выдержал и начал довольно громко комментировать все эти трудности перевода. Так, чтобы не только майор и его технари слышали, но и до места события долетало.

Подполковник сначала недовольно дернул ухом, потом обернулся и спросил:

— М-м?.. Ты чего, язык знаешь?

— Ну, в некоторых пределах.

— Так, иди сюда. А ты — пшел нах. Замминистра с оскорбленным лицом отодвинулся к своему джипу.

— И чего он там неточно переводил?

Миша быстро растолковал, что и как у мидовца не стыкуется с ответами Диксона.

— Хм… Ты, — это Диксону, — жди. Пойдем отойдем.

Они отошли в сторонку, и подполковник задал Мише свой любимый вопрос:

— Ты кто?

— Съемочную группу сопровождаю, — Миша показал в сторону лагеря.

— Чё делаете?

— Чё, кино снимаем. Вот приказ министра, вот разрешение на съемки на этом объекте…

Подполковник быстро по диагонали проглядел бумаги.

Как нарочно, в этот момент где-то за казармой бабахнула танковая пушка.