Консультант по дурацким вопросам - [25]
И тут из автобуса вышло нечто. Высокие сапоги, зауженные джинсики с кожаными вставками, парка с капюшоном, но главное — ой, мама, — оно было заметно нагримировано. Кукольное личико казалось чуть-чуть надменным и слегка удивленным: ну, почему вы не бежите ко мне с букетами?.. Из-под аккуратной волнистой челки глядели подведенные глаза, а пухлые чувственные губки были поддуты ботоксом.
Нет, не девочка.
Эмчеэсники небось и не подозревали, что их, видавших разные виды, так легко ошарашить. Прямо до остолбенения.
Замминистра МЧС, бритый наголо, кавалер высшей боевой награды республики, пробегавший всю войну с автоматом, едва не уронил сигарету.
Повернулся к Мише и сдавленным голосом спросил:
— Это что?!
— Мужики, — сказал Миша тоже сдавленным голосом. — Спокойствие, только спокойствие.
Так я тебе прямо и сказал, «это что», подумал он. И проглотил комок в горле.
— Это художник по гриму, — сообщил Миша по возможности твердо. — Не обращайте внимания, у него профессиональная деформация. Я сейчас.
И быстро пошел вперед.
Нечто бросило на него оценивающий взгляд и сочло, кажется, внушающим уважение.
— Значит, так, — сказал Миша. — Слушай… В общем, ты после двадцати одного часа из гостиницы не выходи.
— А почему-у? — удивилось нечто.
— Украдут.
Нечто поглядело на Мишу с укоризной, потом бросило взгляд на эмчеэсников, что-то для себя уяснило и кивнуло грустно:
— Ну ладно…
Вот спасибо, подумал Миша.
— Ребята, а давайте-ка ко мне! — позвал он.
Группа быстро подтянулась к нему и даже как бы построилась. Затылком Миша почувствовал одобрительное внимание эмчеэсников. Звал он людей, конечно, не ради этого, но все равно записал себе лишний плюс. Пусть увидят, что у нас какая-никакая дисциплина. Пусть знают, что мы управляемые, то есть нормальные.
Миша вглядывался в лица, те улыбались и даже подмигивали. Он многих в группе знал давно, и его тут знали. Правда, новыми для него были важные персоны — режиссер и оператор-постановщик. Про режиссера Мише сказали, что он таланливый, профессиональный и вменяемый, проблем с ним не будет, а про оператора — что тот служил в спецназе и как минимум знает: не надо ставить камеру перед орудием и позади РПГ. Это по нынешним временам уже было неплохо…
— Значит, так, ребята. Вы люди взрослые, поэтому рассчитываю на внимание и понимание. Война прошла недавно. Что тут валяется под ногами, не знает никто, включая господа бога. Поэтому с асфальтированных дорог — не сходить. А если сходить, то сначала спросить меня. Если меня нет, то подождать либо спросить того, кого я вам дал вам в качестве сопровождающего или назначил ответственным. Поняли?
Поняли.
— Руками ничего не трогать. А если трогать, то смотри пункт первый. Если придет кто-то с дурацкими вопросами, сразу звонить мне. Если у вас появятся дурацкие вопросы — тоже звонить мне. Я ваш консультант по дурацким вопросам. Это ясно?
Ясно.
— За базаром следить, местных по маме не посылать. К местным барышням не клеиться. Потому что один долгий взгляд — и вы жених и у вас куча родственников. А один очень долгий взгляд — и у вас куча кровников. Оно мне не надо. Поняли?
Поняли.
— Ну тогда поздравляю вас с прибытием в город-герой Цхинвал.
Группа рассмеялась и сдержанно зааплодировала.
А ведь мне такой инструктаж теперь проводить каждое утро, подумал Миша. Долбить и долбить как заведенному.
Я же им чистую правду сказал. Так оно все и есть на самом деле.
Мы действительно в опасном месте.
А ребят со дня на день наберется пятьдесят шесть беспечных и самоуверенных московских рыл, и что-то мне уже от этого немного стремно.
Я ведь теперь за них отвечаю.
Он повторил инструктаж с утра. Точно так же выстроил перед собой группу и отбарабанил текст слово в слово. Группа сначала глядела на него странно, а потом сообразила, что в общем строю — Пиротехник со своими подручными, и все трое внимательно слушают. Да еще кивают. И режиссер с помрежем едва ли не руки по швам держат, как так и надо. И Миша увидел: возникло понимание. Вчера они только приняли к сведению, что дело серьезное, а сегодня — поверили.
Нас тут любят, но это Кавказ. Тут почти двадцать лет стреляют, и это наложило отпечаток на всех, а у некоторых после войны мозги окончательно набекрень. Давайте это учитывать. И с асфальта без разрешения не сходить. Осознали. Ну и слава богу.
Побочный эффект у этого всеобщего понимания оказался интересный: Мишу тоже проняло. Думал-думал, как бы подстраховаться на крайний случай, и придумал. Ему все равно надо было смотаться в КГБ.
Он догадывался, конечно, что его просьбу воспримут спокойно, но не ожидал насколько.
— Мужики, — сказал Миша деловито. — У меня техника приехала, а она дорогая. Ладно, камеры дорогие, там помимо них полно ценного оборудования, одних звуковых проводов золотых четыреста метров.
— И чего?
— Ствол нужен.
— Зачем?
— Так, на всякий случай, — буркнул Миша и понял, что не только процитировал свою квартирную хозяйку, но даже точно воспроизвел ее интонацию. Она это про гранаты под кроватью ответила. — Мужики, вы чего вообще? А вдруг попробуют отнять? Чем мне отмахиваться? Бумажкой, на которой написано, что я директор?
