Консультант - [6]

Ладно, думать о соответствиях и несоответствиях – или не думать, это уж как получится – будем позже. Сейчас следует убрать из головы посторонние мысли, Стикс не прощает рассеянности.

Кому-то это могло показаться странным, но сначала имя дали водопаду, а уже потом распространили его на всё течение, от истока до устья.

Где-то далеко, в горах, медленно таял ледник, давая жизнь чистой и зубодробительно холодной речушке. Потом она неспешно путешествовала по равнине, вбирая в себя всё новые и новые ручьи и реки, родники и дожди, и становилась, наконец, могучим потоком шириной чуть более трёх миль. А потом тектоническая плита заканчивалась, и поток падал в разлом около двух с половиной миль высотой. Рядом с этим монстром знаменитый земной водопад Виктория выглядел попросту бедным родственником.

Рис на секунду сжал ладонь лежащей рядом Мелиссы, почувствовал ответное пожатие, и тремя движениями – случайности в таком деле недопустимы! – перебросил рычаг запуска катапульты, установленной на борту тяжёлого коптера. Миг – и два человека взлетели, казалось, выше самого неба. Дальше было упоительное парение в воздухе таком чистом, словно его сделали из хрусталя. А потом переливающаяся радугами стена брызг приняла их в свои мокрые объятия, и не осталось ничего, кроме тумана и оглушительного грохота падающей воды.

А крыло не раскрылось. Вот взяло – и не раскрылось. Это было невозможно ни с какой точки зрения, но факт оставался фактом. Как и то, что, когда Рис попытался активировать подвес, не произошло решительно ничего. Он продолжал падать, а до поверхности – и отнюдь не пуховой перины – было ещё больше мили.

– Рис?! – прозвучал в ухе встревоженный голос Мелиссы.

– Падаю, – коротко отозвался он. Страха, как ни странно, не было. Совсем. Только досада – столько планов уже не осуществится! – и что-то вроде сочувствия по отношению к девушке. Полетала дуэтом…

Время размылось, стало тягучим, как патока. И вдруг внизу, в тумане, появилось смутное пятно, приближающееся слишком быстро для того, чтобы быть водой. А ещё спустя мгновение основательный, как и положено изделию военных конструкторов, «Арджентайн» подхватил тело Риса на плоскость крыла и время вернулось к нормальному течению.

– Не дергайся, только не дергайся! – прошипела Мелисса и добавила кое-что настолько заковыристое, что Рис подавился нервным смешком.

Дальше, однако, стало не до смеха. Мощный подвес «Арджентайна» легко мог нести тяжеловооруженного десантника в полной броне, но распределение веса в их обстоятельствах сбивало настройки. Следовало, наверное, проявить сознательность и соскользнуть с крыла. Вот только Мелисса при всём её несомненном мастерстве могла в таком раскладе и не справиться с управлением. Стало быть, сей – вроде бы, мужественный и правильный – поступок мог стать глупостью, убийственной не только для Риса. Оставалось лежать, вцепившись онемевшими пальцами в края крыла, слушать глухие хлопки направляющих патронов, в который раз пытаться активировать чёртов подвес и молчать, чтобы даже звуком голоса не нарушить сосредоточенность летуньи.

Они вынырнули из тумана прямо над огромными, величественными водоворотами. Высоты хватило, пусть даже впритирку, и уже одно это было чем-то из разряда чудес. В такие мгновения вера приходит к самым упёртым атеистам, но уверовать Рис Хаузер не успел. Что-то обожгло его распластанную по крылу левую руку, а в стонущем от напряжения «паучьем шелке» появилась оплавленная дыра. Потом ещё одна – рядом с его головой. Коротко выругалась Мелисса. И сразу вслед за этим взвыли лёгкие реактивные двигатели.

Ничего себе… на гражданские модели подвесов их не ставили, это был чисто военный прибабах и (насколько знал Рис) в легальной продаже применительно к «Арджентайну» такое оборудование не появлялось. Ай да кошечка…

Да, двигатели, судя по звуку, были маломощными, а до ближайшего берега оставалось не меньше мили. Движки и сам подвес использовали один и тот же источник энергии, надолго его не хватит. Но шанс дотянуть оставался, и матерящаяся, как сержант в учебке, Мелисса использовала его на полную катушку. Ещё немного… ещё… камни, едва прикрытые упрямым цепким кустарником, мелькнули в метре под Рисом, и тут подвес отказал.

Больше всего Рису Хаузеру хотелось лежать. Просто лежать, не шевелясь, и заново привыкая к понятию «жизнь». Сигнал внешнего вызова на аварийной волне – перед прыжком они с Мелиссой закольцевались в приватный режим – долбился в мозг, как ополоумевший дятел.

– Не отвечай никому! И слезь с меня, придурок! – рявкнул в кольце на ухе смутно знакомый голос. – Надо сваливать! Если контролёры на обоих берегах, нам хана!

Мелисса была права, и Рис скатился с изуродованного крыла, одновременно вводя соответствующие команды в браслет пальцами, всё ещё подрагивающими от начавшего отпускать напряжения. Внешний вызов смолк. Ярко-красный, как того требовали правила безопасности, комбинезон побледнел, включилась программа мимикрии… интересно, у девчонки есть такая? Ха, кто бы сомневался! Вон как посерел край рукава…

Нет, милая, дай только выбраться, и мы с тобой обязательно побеседуем по душам. Не отвертишься и не отшутишься. Собственно, характер их отношений не позволял Рису задавать вопросы, но что Хаузера смущало в самую распоследнюю очередь, так это условности. Особенно когда речь шла о его голове.