Консультант - [2]

А ещё сегодня в «88» оказалось непривычно много народу. В обычный вечер заполнялась едва ли половина столиков: Том Хельгенбергер Старший считал, что людям среднего достатка здесь делать нечего, для них – бары и рестораны на нижних ярусах. Серьёзные же клиенты должны иметь возможность отрешиться от толпы.

Как следствие, «88» был самым дорогим заведением и без того недешёвого отеля. Платы за пару здешних коктейлей вполне хватило бы на достойный ужин для двоих – ярусе, скажем, на втором. Даже, пожалуй, на третьем. И немногочисленными посетителями жемчужины Руби были, как правило, люди, ценившие своё удовольствие больше денег. Которые считали так хорошо, что, в принципе, имели возможность вовсе не считать.

Ну и те, кто, как сам Рис, позволяли себе побыть эстетствующими сибаритами редко, зато от души.

Сейчас же давний знакомец, бармен Серхио, лишь руками развёл: свободные места остались только у стойки. Кстати, и сам Серхио, против всех и всяческих правил, был за стойкой не один: взмокший помощник носился, как подросток, получивший при попытке добраться до девчонки добрый заряд соли пониже спины от бдительного папаши.

Причина этого (как и изменения в звуковом сопровождении) обнаружилась практически сразу. Затянутая в короткое чёрное платье, с волосами всех оттенков пламени свечи, она скользила… текла… танцевала… в общем, перемещалась по залу.

И делала это так, что отсутствие свободных столиков сразу становилось объяснимым. Как и наличие ещё пары сбивающихся с ног девиц, служивших, похоже, передаточными звеньями между рыжей официанткой и тихо сатанеющими барменами.

– «Шоты»[4] разлетаются, как пирожки на ярмарке, – ухмыльнулся Серхио в ответ на ироничный взгляд Риса.

Ну да, пожалуй… чем меньше порция, тем чаще подойдет к столику рыжая… а оно того стоило. Даже несмотря на то, что покамест Рис видел девицу только со спины. Рядом ощутимо напряглась Бернадетт. Да и чёрт с ней.

Конечно, нехорошо в присутствии «своей», пусть даже щедро оплаченной, женщины пялиться на посторонние ноги. Вот только дело-то заключалось в том, что Хаузера заинтересовали не ножки (при всей их несомненной привлекательности), а туфли на них. Простые, очень практичные чёрные туфли с квадратными носами и квадратными же устойчивыми каблуками высотой дюйма два. И даже не сами туфли, а крохотные шёлковые аппликации в виде буквы «S», украшавшие задники. Рис знал цену этим аппликациям: на трёх парах его собственной обуви имелись почти такие же.

Когда журналисты называли «Обувную компанию Сондерса» «Галактической Империей», это было лестью лишь отчасти.

Фредерик Сондерс Первый, очень способный технолог и ещё более способный бизнесмен, начал свое восхождение с удачной женитьбы. Что ж, не он первый, не он последний. Много их было таких – пришей-пристебаев при любимых папочкиных дочках. Но Фреду Сондерсу показалось недостаточным числиться принцем-консортом, в чью зону ответственности входит лишь обеспечение появления наследника. Он хотел быть королём – и стал им.

Возможно, ему сопутствовала удача. Возможно – и даже вероятно – удача складывалась из фантастической работоспособности, безжалостности к себе и другим и неординарного делового чутья. В воспоминаниях современников представал человек, годами спавший по два-три часа в сутки и редко выкраивающий время, чтобы появиться на днях рождения своих детей. Но дело двигалось.

Оно двигалось столь успешно, что в момент выхода на давно заслуженный отдых Фредерик Первый передал Фредерику Второму уже три компании, работающие под одной маркой. А дальше… дальше крохотный камешек, сброшенный когда-то с горы, породил лавину. Теперь почти на любой планете (в столице – уж обязательно), почти на любой, хотя бы отчасти цивилизованной, крупной космической станции можно было увидеть магазин с огромной черной «S» над входом.

Следовавшие некогда моде, сейчас Сондерсы стали её законодателями. Огромные исследовательские комплексы без устали создавали новые материалы, перспективные дизайнеры скупались на корню. «ОК „Сондерс“» выпускала всё: бальные туфли и армейские ботинки, пляжные сандалии и болотные сапоги, домашние тапочки и фермерские башмаки, бутсы для футболистов и пуанты для балерин. И на каждой стельке стоял знаменитый на всю Галактику логотип. За одним исключением.

Сколько бы позиций ни выпускала компания, только одна разновидность обуви именовалась собственно «сондерсами». И только на их задники крепилась шелковая (в случае мужской обуви – кожаная) черная аппликация, оставляя стельку без каких-либо пометок. Вернее, разновидностей было превеликое множество: при достаточном (феерическом применительно к одной паре туфель или ботинок) количестве свободных денег вы могли заказать что угодно. Именно заказать. На строго определённые ноги.

Квалифицированный замерщик за отдельную плату прибывал к вам на дом. Или – что тоже вполне практиковалось – вы приходили в назначенный день и час в ближайший магазин «Сондерс». А потом вы получали ОБУВЬ. Только так, прописью.

«ОК „Сондерс“» и лично президент, неизменно носивший имя Фредерик (сейчас делами заправлял Седьмой), ГАРАНТИРОВАЛИ. Они гарантировали, что ваши ноги никогда не замёрзнут и не вспотеют. Что не будет ни мозолей, ни натоптышей, ни, Боже сохрани, потёртостей. Что вы не поскользнетесь ни на льду, ни на полированном мраморе, а горящие угли не прожгут подмётку, и битое стекло не прорежет её. Что хитрая, исключительно для вас разработанная система супинаторов, учитывающая каждый изгиб стопы и каждую особенность каждого пальца, не позволит вашим ногам устать. Что туфли не свалятся с вас при беге и не начнут жать, если ноги вдруг отекут.