Консультант - [111]

Сухопарый мужчина, чью тонкую талию выгодно подчеркивал широкий пурпурный кушак, добродушно рассмеялся вслед молодой женщине в простом белом платье. Женщина скрылась в часовне Богоматери Скорбящей на платформе Мори, двери закрылись, а он всё стоял, посмеиваясь и рассеянно перебирая длинными музыкальными пальцами тонкую струйку фонтана.

– Моя будущая дочь насмешила вас, монсеньор?

Его преосвященство епископ Люсонский повернулся к Мори Пилар, задавшей вопрос, и кивнул, вытирая руку платком, извлеченным из рукава черной сутаны с пелериной и тридцатью тремя пурпурными пуговицами.

– Умна, как все ваши дочери, Пилар. Смела. И остра на язык. Я спросил, не желает ли она исповедаться…

– Катрина, я думаю, заявила, что пока она не крещена, её грехи вне вашей компетенции. А когда станет христианкой, вода крещения смоет всё, и каяться будет не в чем.

– Практически дословно, – восхитился епископ. – Поговаривают, девушка с честью выполнила ваше поручение?

– Не совсем, – поморщилась Пилар. – Негодяя, убившего Родриго, она отдала другим людям.

– Своему Дому, как я слышал!

Епископ позволил мягкому упрёку прозвучать в ровном голосе, таком же бархатистом, как прикрывающая тонзуру пурпурная дзукетта. Где и как кроткий служитель Божий добывал информацию – было загадкой даже для Паучихи. Но факт оставался фактом. Для него, как и для самого известного из его предшественников[46], внешним сходством с которым епископ иногда позволял себе гордиться, не было тайн там, где ему была угодна полная ясность.

– Дому, который отказался от неё! – возмущение Мори Пилар выдавали лишь пальцы, побелевшие на потёртом переплёте молитвенника.

– Мы оба знаем, дочь моя, что не всегда люди, облечённые властью, могут позволить себе поступать по зову сердца. Или даже просто по справедливости. И не всегда вещи таковы, какими кажутся на первый взгляд.

Епископ повёл рукой в небрежном благословляющем жесте. Проследив за его взглядом, Пилар коротко кивнула в ответ на учтивый поклон Альберто Силвы.

– Но даже если отказ Дома от девушки не ловкий финт – во что я, признаться, не верю – не думаю, что за эту молодую особу стоит беспокоиться уж очень сильно, – размеренно продолжил священник, игнорируя служку, почтительно замершего с епитрахилью в руках в нескольких метрах от беседующих. – У неё есть деньги и имя, которые она заработала себе сама. Есть друзья и рекомендатели. Есть, наконец, крестная мать, возглавляющая более чем успешное предприятие, и крестный отец – иезуит. Думаю, она не пропадёт.

ЭПИЛОГ.

– Развод оформи сам, договорились? Не то, чтобы я не хотела повидаться с Ральфом и Хлоей, но мне просто некогда. Короче: сам женился – сам и разводись.

Лана Дитц расхаживала по офису агентства «Кирталь», в котором царил полнейший разгром. Правда, опытный глаз немедленно заметил бы, что разгром носит вполне упорядоченный характер. Так выглядит дом, хозяева которого суматошно готовятся к переезду. И царящий в доме хаос не имеет ничего общего с тем, который оставляют по себе наглые взломщики.

Рис сидел, по-турецки скрестив ноги в элегантных мокасинах-«сондерсах», на том самом столе, где Лана – всего пару месяцев назад! – допрашивала своего пленника. Сейчас стол был единственным местом в офисе, где можно было сидеть, с гарантией не мешая собираться теперь уже бывшей хозяйке.

Правая рука, в которой Рис держал банку пива, была покамест несколько светлее левой: загореть Хаузер не успел. Ничего он не успел, по большому счёту, и только добродушно завидовал. Не тому, разумеется, что и в каких объёмах пришлось приводить в порядок его, с позволения сказать, супруге, а той скорости, с которой были проделаны все положенные операции.

Впрочем, следовало честно признать: во-первых, в отличие от него, необходимые Лане «запчасти» уже лежали в банке тканей госпиталя Санта Крус. Во-вторых же, его лечение и последующая реабилитация были поддержаны только деньгами. Что касается Ланы, в госпиталь прибыла лично Мори Пилар. Прибыла – и улыбнулась.

Улыбку персонал оценил правильно, и вокруг девушки, доставленной на Большой Шанхай в капсуле «Второго Шанса», завертелась карусель лучших врачей, оборудования и медикаментов, которые можно было достать за деньги, совесть и страх.

– Некогда? Почему?

С некоторым удивлением Рис понял, что разводиться ему не очень-то и хочется. О любви речь, разумеется, не шла, но из Ланы получился прекрасный партнёр – и это даже если не обращать внимания на сексуальную составляющую. А на неё стоило обратить внимание, причём самое что ни на есть пристальное.

Однако среди прочих уроков, преподанных покойной тёткой, было и умение понимать, когда «нет» означает именно «нет», а не «ах, уговорите меня, пожалуйста!». Сейчас он имел дело как раз с таким случаем, поэтому поинтересовался причинами спешки – и более ничем.

В ответ Лана притормозила у одной из стенных панелей, произвела почти незаметную манипуляцию, и из неглубокой ниши – таких тайников здесь было немеряно – на её ладонь выпал большой конверт.

Рису Хаузеру хватило одного взгляда. Он знал, что именно рассылают в таких конвертах из старомодной плотной коричневой бумаги с пятью синими печатями настоящего сургуча по углам и в центре. Знал, в частности, потому, что сам такого конверта ни разу не получил – хотя пытался раза три.