Конструктор космических кораблей - [50]
Нина Ивановна внутренне вздрогнула, но сдержалась и ничего не ответила. Мысль об операции ее пугала, но она знала, как его мучает болезнь. Не первый раз он говорит с ней об этом. Сегодня муж, как ей показалось, более настойчиво сказал о необходимости лечь в больницу.
— Надо подлечиться, — повторил Королев раздраженно, словно боясь, что жена станет отговаривать его от этого решения. — В начале января. А столько дел! Но надо, надо…
— Надо, Сережа, — тихо ответила Нина Ивановна. — Если врачи настаивают, значит, надо.
Сергей Павлович облегченно вздохнул, широко улыбнулся. Наскоро поев, он пошел из кухни. Прошел мимо бронзовой скульптуры юноши, запускающего ракету, и, опершись рукой на перила неширокой деревянной лестницы, стал медленно подниматься на второй этаж. На середине лестницы задержался, чтобы передохнуть, и посмотрел вниз на скульптуру. Ему нравилось это произведение Григория Постникова. Созданное незадолго до полета Ю. Гагарина, оно импонировало идеям конструктора, и потому подарок космонавтов был ученому очень по душе.
Поднявшись на второй этаж, Сергей Павлович подошел к столику, над которым висели портреты К. Э. Циолковского, И. В. Курчатова и С. И. Вавилова. Взяв письма, газеты и журналы, вошел в кабинет и сразу же сел за большой секретер. Вынул из желтой папки статью, надел очки и стал читать:
«В современной науке нет отрасли, развивающейся столь же стремительно, как космические исследования. Немногим более восьми лет прошло с тех пор, как впервые во Вселенной появилось созданное человеком космическое тело — первый советский искусственный спутник Земли».
Оторвавшись от текста, ученый посмотрел в окно. Там слабо сияли звезды. Перевел взгляд на стену, где висела фотография спутника Земли, посмотрел на большую коричневую доску. Иногда по вечерам академик любил поработать с мелом у этой доски. Сергей Павлович вспомнил, что в конце статьи есть несверенная цитата Циолковского. Встал из-за стола, подошел к застекленным полкам, где стояли тома сочинений К. Э. Циолковского, взял нужную книгу, положил ее на стол, чтобы не забыть, и продолжил чтение.
«Полет Юрия Гагарина открыл эпоху космической навигации. А эпоха работы человека в свободном космосе началась в истекшем 1965 году, в тот мартовский день, когда Алексей Леонов шагнул из шлюза в открытое пространство и свободно поплыл в нем».
Ученый задумался и мысленно спросил себя: «Все ли я сказал о последнем эксперименте? Да, пожалуй, все». И стал читать дальше. Но тут же решил, что надо отметить успехи американских астронавтов Ловелла, Бормана, Ширры и Стаффорда. Взял ручку и дописал: «Их почти двухнедельный полет и сближение в космосе двух кораблей — серьезное достижение. Следует отдать должное и первому французскому искусственному спутнику Земли. Франция стала третьей космической державой». Дальше шли строки:
«Прилегающая к Земле область космического пространства, можно считать, основательно обжита. Спутники серии „Космос“ неутомимо выполняют обширнейшую комплексную научную программу исследований. Успешно проводился полет спутников „Протон-1“ и „Протон-2“. „Молния-1“ систематически передает через космос на Дальний Восток телевизионные программы и телефонные переговоры; осуществлена и цветная телевизионная передача во Францию. Система ретрансляции связи через спутник типа „Молния-1“[38], как показывают расчеты, выгодна экономически для народного хозяйства. Она может сэкономить не один десяток миллионов рублей».
Сергей Павлович снял очки, достал из футляра кусочек замши и энергично протер стекла. Невольно взглянул на шкаф, где стоял глобус Луны.
Рядом с ним — обычный глобус Земли с дарственной надписью: «Шлю тебе этот „шарик“, Сергей, с глубокой надеждой, что нам с тобой доведется своими глазами увидеть живую землю такой же величины».
Академик ценил этот подарок, преподнесенный ему несколько лет назад в день рождения конструктором ракетных двигателей.
Возвратившись к тексту статьи, ученый стал внимательно читать оставшиеся страницы:
«Продолжались в истекшем году и исследования более далеких космических объектов. Современные наука и техника с их необычайно развитыми средствами автоматизации, телеинформации и управления процессами позволяют широко использовать автоматические межпланетные станции для дальних полетов — к Луне и к ближним планетам солнечной системы.
В первой половине ноября 1965 года были запущены к Венере две автоматические станции — „Венера-2“ и „Венера-3“. В конце февраля — начале марта 1966 года эти станции достигнут района планеты Венера…
Советская экспериментальная станция „Зонд-3“, которая была запущена 18 июля 1965 года, а сейчас находится от Земли на расстоянии около 95 миллионов километров, проделала огромную и интереснейшую работу. С борта „Зонда-3“ были сделаны уникальные фотоснимки обратной стороны Луны и переданы на Землю.
Однако это только первые шаги. В дальнейшем для более полного и систематического накопления необходимых сведений о Луне и хотя бы о ближних к Земле планетах, несомненно, потребуется проведение серьезных и длительных исследований.
Нет необходимости говорить о том, как давно, как сильно и неотвратимо Луна привлекала внимание людей. Мечтой человечества было желание, чтобы сын Земли наконец ступил на нетронутую поверхность Луны! К сожалению, эта задача не такая простая…»
В сборник вошли воспоминания непосредственных участников событий на космодроме Байконур в 1955–2001 гг. Авторы рассказывают о многих неизвестных широкому читателю событиях, фактах, эпизодах работы, службы и жизни испытателей, их увлечениях, впервые называют всех начальников космодрома и их заместителей, показывая напряженную работу и круг тех задач, которые им приходилось решать на Байконуре.Книга «Неизвестный Байконур» проникнута духом патриотизма и любви к Байконуру, гордостью за его роль в создании «ракетного щита» нашей Родины и освоении космического пространства и является ярким дополнением к истории космодрома Байконур и Ракетных войск стратегического назначения.Подготовлена к публикации при активном участии Совета ветеранов космодрома Байконур и может быть рекомендована как учебное пособие для курсантов и слушателей военных училищ и академий, студентов вузов и учащихся школ старших классов, интересующихся историей космонавтики.
Книга рассказывает о жизни и деятельности патриарха советской рекетно-космической техники главного конструктора Сергея Павловича Королева.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».