Константинов крест [сборник] - [153]

Машину вдруг с силой качнуло, так что левые колеса на секунду оторвались от земли. Перепуганные путешественники прижались к окнам, принялись вглядываться в густеющие сумерки. И — разглядели. Слева и справа от джипа угадывались массивные силуэты.

— Что это?! — просевшим со страху голосом произнесла Анна Игоревна.

Рейнджер, предупреждая возгласы, вскинул руку. Обернулся. На глазах у него оказался прибор ночного видения.

— Буйволы, — шепотом пояснил он.

Оказалось, их угораздило вклиниться на пути огромного стада.

— Может, тихонько подать задом? — предложил Леша.

Но сам же безнадежно махнул рукой: джип застрял накрепко, — кругом, сколько выхватывал глаз, колыхались коровьи туши. Внезапно гул и шуршание прекратились. Стадо, как по команде, остановилось. В сумерках стало видно, как вперед вышел огромный, матерый самец («Вожак», — шепотом пояснил рейнджер) и принялся принюхиваться.

— Чего это он? — прошептала Анна Игоревна.

Рейнджер стянул со лба прибор ночного видения и пустил по кругу. Впереди, метрах в двухстах, в ночи горели различимые через прибор огоньки.

— Львы, — тихонько пояснил рейнджер. — Не меньше тридцати штук. Ждут, когда буйволы подойдут поближе.

— И что тогда? — пискнула Юля.

— Тогда и кредитом можно не заморачиваться, — нервно пошутил Леша.

Вожак меж тем продолжал принюхиваться, шумно работая широкими ноздрями. И хотя прямой угрозы не замечал — львы укрылись с подветренной стороны — что-то его смущало. По его знаку двое рослых буйволов (как объяснил рейнджер — адъютантов) выдвинулись из стада и углубились во тьму, выглядывая опасность.

— Щас львы на них кинутся, — тихонько ахнула Анна Игоревна.

Рейнджер отрицательно покачал головой. Склонился к пассажирам и, прикрыв рот руками, зашептал:

— Дураков нет. Лев при нападении прыгает сверху, стараясь перебить хребет. Перебить же хребет взрослым буйволам, да и коровам он не может. К тому же раненый буйвол запросто пока лечит нападающего. Поэтому задача львов добраться до самочек и молодняка. А задача вожака — их защитить.

Словно подтверждая его слова, стадо принялось быстро и бесшумно перестраиваться: молодых самок и телят загнали в середку. Крупные коровы расположились вокруг них. А еще шире — по краям колонны, встали матерые буйволы.

Вернулись адъютанты. Судя по всему, ничего не унюхав. И всё-таки вожак продолжал колебаться. Что-то смущало его.

— Может, посигналим да объедем? — не выдержала Анна Игоревна. — Мы не Маугли. И это не наши разборки. Сколько ждать будем?

— Сколько потребуется, чтоб живыми выбраться, — злым, придушенным голосом рубанул рейнджер. Получилось чрезмерно резко. Он показал на сгорбившегося водителя. От природы черный, как вар, тот сделался серым. — Вы что, до сих пор не поняли? Если львы кинутся, и стадо побежит, нас так втопчут, что потом отскабливать от земли придется.

Звук сминаемого железа заставил пассажиров отшатнуться от окон, — кто-то из буйволов притерся к дверце. Ужас охватил путешественников. До сих пор они представлялись себе зрителями, которым повезло наблюдать опасные звериные игры, оставаясь защищенными металлическим коробом.

И вдруг в одночасье до всех дошло, что за тоненькими листиками железа, сминаемого даже при легком прикосновении, они были не в большей безопасности, чем если бы бродили посреди стада.

Анна Игоревна придвинулась к мужу, с силой прижалась, непрестанно подрагивая.

— Лешенька, нас убьют? — послышалось Дубицкому. Он скосился назад.

Леша, обхватив Юлю, без усилия приподнял и уложил на сидение, а сам навис сверху, прикрыв собой.

— Да ты чего, в натуре, дуреха? — бормотал он. — Разве я кому дам тебя тронуть? Даже в голове не держи.

Рейнджер, не стесняясь, погрозил кулаком.

Прошел час, другой. Спасаясь от нестерпимого животного запаха, сидели, прикрыв носы и рты платками либо обмотавшись шарфами, и с надеждой посматривали на вожака. Вожак стоял, недвижимый. Глаза львов горели впереди, — засада не снималась. Все выжидали. В свете подфарников прошмыгнула какая-то пигалица на тоненьких ножках.

— Шакал, — угадал Анатолий Павлович.

Шакал подкатился к вожаку, постоял рядом, в свою очередь, принюхался и — бочком-бочком — исчез в темноте.

Вожак, упершись в землю, продолжал вслушиваться. Стадо послушно выжидало.

— Поверни, поверни, — заклинал взмокший от пота рейнджер.

Будто услышав его, а скорее, следуя подсказке шакала, вожак подал знак. Стадо задышало, зашуршало, развернулось, и, обтекая машину, походной колонной тронулось вспять.

Саванна быстро опустела. В салоне облегченно задышали.

— Так мы что, живы? Тогда немедленно откройте этот сортир, — Анна Игоревна, как и все, измаявшаяся, потянулась распахнуть дверцу.

— Сидеть! — рявкнул рейнджер. — Вы что, о львах забыли?!

Он перевел дыхание.

— На машину лев не кинется. Она — абстракция. А вот если выйти, отделиться, то вы для него становитесь вроде обезьяны. Недавно двух японских туристов загрызли, — для убедительности припугнул он.

— Так откуда ж львы? — Анна Игоревна, не любящая попадать впросак, нахмурилась. — Буйволы-то ушли.

— А вы гляньте, — рейнджер протянул ей прибор ночного видения. Впрочем, и без прибора стали различимы подошедшие новые, гибкие тени. Львы, раздраженные неудачей, двинулись вслед за стадом, рассчитывая опередить его, чтобы найти место для новой засады.