Константинопольский Патриархат и Русская Православная Церковь в первой половине XX века - [8]

.

Местоблюститель Вселенского Патриаршего Престола также предлагал создать Лигу Церквей — содружество всех христианских Церквей для взаимной помощи, сотрудничества и достижения единства. Название предлагаемой организации оказалось заимствовано от созданной после окончания I Мировой войны Лиги Наций, но цели были церковные — благо Церквей и их единства пред лицом внешнего и враждебного мира. Хотя подобное предложение о создании содружества Церквей для совместной деятельности в сфере моральных и социальных проблем современного христианского мира высказали и православные делегаты на Женевской конференции 1920 г., планируемая организация так и не была создана[43].

На подготовительную встречу Всемирного христианского конгресса в рамках движения «Вера и устройство», состоявшуюся 12–20 августа 1920 г. в Женеве, была направлена Константинопольская делегация во главе с митрополитом Селевкийским Германом (Стринопулос), который 9–12 августа также участвовал в качестве наблюдателя в подготовительной встрече движения «Жизнь и работа». В том же году Вселенский Патриархат впервые направил делегацию на устраиваемую Англиканской Церковью Ламбетскую конференцию в Лондон[44].

Митрополит Досифей также занимался проблемами беженцев, исламизации православных греков, насилия над ними со стороны турок, призыва греков в турецкую армию. При его поддержке в 1919 г. возник «Священнический союз», призванный способствовать улучшению благосостояния клира и проведению церковных реформ. Печатными органами союза стали журналы «Возрождение» (выходил в 1919–1922) и «Новый пастырь» (1919–1923). Был организован ряд комиссий: по церковным преобразованиям, календарному вопросу, сближению с другими Церквами и др[45].

Несмотря на сложную внутреннюю ситуацию, Константинопольская Патриархия уже при митрополите Досифее начала вмешиваться в церковные дела на канонической территории Московского Патриархата. Так в 1919–1920 гг. она вела переговоры о признании автокефалии Украинской Православной Церкви. В период правления на значительной части Украины возглавляемой С. Петлюрой Директории ею был взят курс на достижение автокефалии Православной Церкви на Украине и принят «Закон о верховной власти в Украинской автокефальной православной миротворческой Церкви», основные положения которого предусматривали разрыв с Русской Православной Церковью и усиление роли украинского государства в религиозных делах. Сразу же после провозглашения 1 января 1919 г. автокефалии режим С. Петлюры предпринял шаги, направленные на придание международной легитимности данному шагу. В этих целях правительство так называемой Украинской народной республики поставило задачу добиться поддержки принятого декрета со стороны Поместных Православных Церквей и в первую очередь Константинопольского Патриархата. В рамках этой политики правительство решило послать в Константинополь специальную миссию, во главе с комиссаром Министерства вероисповедания Олексой Потоцким.

Делегация прибыла на берега Босфора в апреле 1919 г. и на начавшихся в июне того же года переговорах информировала Патриархию о состоянии церковных дел на Украине. По словам О. Потоцкого, переговоры показали, что Местоблюститель Патриаршего престола митрополит Дорофей больше всего опасался, как бы признание Фанаром православной автокефалии на Украине не вызвали репрессий со стороны Российской империи в случае возрождения[46]. Кроме того, в Константинополе в тот период находились некоторые из украинских иерархов Русской Православной Церкви: митрополит Одесский Платон (Рождественский), епископ Чигиринский Никодим (Кротков), митрополит Киевский Антоний (Храповицкий) и архиепископ Волынский Евлогий (Георгиевский) — два последних незадолго до этого были подвергнуты аресту петлюровцами в Киеве и фактически изгнаны с Украины[47].

По свидетельству О. Потоцкого, эти Владыки побывали на аудиенции у митрополита Дорофея и выразили свое разочарование по поводу контактов Фанара с миссией Директории и надежду, что эта ошибка будет исправлена в интересах Православной Церкви. Однако переговоры продолжились, результатом чего стало появление проекта письма Патриархии на имя С. Петлюры, в котором выражалось убеждение, что претензии на признание «автокефалии Украинской Православной Церкви не лишены исторических и канонических оснований». В этом же документе определялись три условия, при которых Константинопольская Патриархия готова была пойти на признание автокефалии: «Святой Синод считал бы, что с его точки зрения не существует препятствий для того, чтобы согласиться с такой определенно обоснованной просьбой, если эта просьба соответствует необходимым каноническим условиям… К таковым относятся: во-первых, независимость страны; во-вторых, обращение украинской власти и украинской церкви по этому вопросу к той церкви, к которой она принадлежала; наличие Вселенского Патриарха, которое необходимо, чтобы принятое в дальнейшем решение носило легитимный характер»[48]. По мнению современной украинской историографии, этот промежуточный вариант письма явился уступкой Фанара аргументации со стороны архиереев Русской Православной Церкви