Константин Великий - [81]

ГЛАВА 13. О том, что отец его Констанций не хотел преследовать христиан, как было при Диоклетиане, Максимиане и Максенций

Когда самодержавная власть над Римом разделена была между четырьмя лицами, один только Констанций чуждался безнравственной жизни своих товарищей и стремился выражать любовь к Богу всяческих. Те нападали на церкви Божьи и разрушали их сверху донизу, а дома молитвы истребляли до самого основания, напротив, он сохранил свои руки чистыми от такого гибельного нечестия и никогда ни в чем не уподоблялся им. Те осквернили подчиненные себе области домашними убийствами благочестивых мужей и жен, а он соблюл свою душу не запятнанной таким преступлением. Те, вдавшись во всякое зло беззаконного идолослужения, поработили коварству лукавых демонов сперва самих себя, а потом и всех подданных, напротив, он, блюститель совершеннейшего мира между своими подданными, предоставил им безбедно исповедовать веру в Бога. Другие, стесняя всех людей самыми тяжкими обстоятельствами, делали их жизнь трудной, хуже смерти, один только Констанций умел в своей власти явить подданным источник безопасности и спокойствия, потому что заботливость его о них ни в чем не уступала отеческому попечению. Впрочем, так как добродетелей этого мужа бесчисленное множество и их все прославляют, то, приведя на память один или другой его подвиг, в смысле основания для заключения к тем, о которых умолчу, я перехожу к предполагаемой цели своего сочинения.

ГЛАВА 14. О том, как отец его Констанций, выслушав от Диоклетиана упрек в бедности, наполнил свои сокровищницы и потом возвратил деньги людям, которые принесли их

Когда разнеслась громкая молва о кротости, доброте, боголюбивых качествах сего василевса и о том, что, до крайности щадя подданных, он даже не собирает денег в казнохранилища, другой василевс[3], занимавший тогда первую степень власти, через своих послов укорял его в небрежении в делах общественных и упрекал бедностью, подтверждая свои слова тем, что в его казнохранилищах ничего нет. Констанций попросил пришедших от василевса погостить у себя, а между тем из всех подвластных себе народов, созвав людей, владевших огромным богатством, объявил им, что он имеет нужду в деньгах и что теперь представился случай, в котором каждый из них должен доказать свободную преданность василевсу. Слышавшие уже давно желали этого, чтобы выразить доброе свое усердие, и потому скоро и живо наполнили царские казнохранилища золотом, серебром и другими драгоценностями, стараясь превзойти друг друга в своих пожертвованиях и делая это с веселыми и улыбающимися лицами. Как скоро все было кончено, Констанций попросил послов великого василевса лично взглянуть на его богатство, и о том, что они увидят, приказал донести василевсу. «Все это собрал я теперь к себе, — говорил он, — а прежде хранил деньги у их владельцев, как у верных казначеев». Такое дивное дело поразило зрителей. По отъезде их человеколюбивейший василевс, говорят, призвал владельцев собранных денег и, похвалив их за доверие и доброе к себе расположение, приказал взять обратно каждому свое и возвратиться домой. Один уже этот поступок служит доказательством его человеколюбия, но мы приведем и другой, ясно свидетельствующий о его набожности. <…>

ГЛАВА 19. О сыне его Константине, когда он в юности жил вместе с Диоклетианом, прежде чем прибыл в Палестину

Константин находился у сотоварищей своего отца по царствованию и жил среди них, как мы сказали, подобно тому древнему пророку Божьему. Перейдя из отрочества в возраст юношеский, он уже удостоился от них первой чести. Таким знали его и мы, когда он со старейшим из царей Диоклетианом проезжал через Палестину. Стоя с правой стороны василевса, людям, желавшим видеть его, он казался величественным и уже в то время обнаруживал в себе знаки царского высокомудрия. По красоте тела и высоте роста не было подобного ему, а телесной силой до того превосходил он сверстников, что они боялись его. Но еще более чем совершенствами тела, украшался он добродетелями души и прежде всего отличался скромностью, а потом — ученостью, врожденным умом и дарованной от Бога мудростью.

ГЛАВА 20. Возвращение Константина к отцу, по случаю умысла Диоклетиана

Тогдашние государи, видя, что этот юноша бодр, силен, велик и богат умом, исполнились зависти и страха и начали выжидать удобного случая, как бы подстеречь его и запятнать каким-нибудь бесчестьем. Но юноша, заметив это (подобные умыслы, по мановению Божьему, не раз уже обнажались перед ним), искал спасения в бегстве, чем опять уподобился великому пророку Моисею. Во всем этом помогал ему Бог, приготовляя в нем преемника отцу его.

ГЛАВА 21. Смерть Констанция и завещание царства сыну его Константину

Избегнув задуманных козней, Константин поспешно отправился к отцу, хотя прибыл к нему не скоро. Между тем жизнь его отца в то самое время находилась уже на краю могилы. Но сверх всякого чаяния, увидев перед собой сына, Констанций вскочил с постели, принял его в свои объятия и, сказав, что, собираясь оставить жизнь, он стряхивает теперь с души и последнюю скорбь — отсутствие сына, вознес благодарственную молитву Богу: отныне смерть для меня лучше бессмертия, произнес он. Потом, устроив свои дела и в присутствии сыновей и дочерей, которые окружали его в виде хора, в самом дворце, с царского одра, передав жребий царствования по закону природы старшему сыну, он скончался.