Константин Великий - [11]

— Он провозгласил себя царем, — отвечают ему.

Константин увел Иисуса во дворец и спросил его:

— Так ты царь иудейский? Тогда почему не разгонишь эту толпу и этих первосвященников?

— Царство Мое небесное. Оно не в этом мире. Но скоро придет земной царь и станет строить в Мою честь такие высокие храмы, чтобы дотянуться до царства Моего. И скоро он возомнит себя богом…

— И ты знаешь его имя? Кто этот царь? — спросил Константин.

— Ты, кесарь, — ответил Иисус.

Константин рассмеялся, вышел к толпе и сказал:

— Я не вижу на нем никакой вины. Он просто помутился рассудком.

Толпа закричала:

— Распни его!

— Нет, — ответил Константин, — с сегодняшнего дня я отменяю казнь на кресте.

И тут он проснулся.

Константину еще не раз будут сниться такие странные сны — с участием этого чуждого и загадочного бога. Константин хорошо их запомнит и потом перескажет Евсевию из Кесарии и Осию из Кордобы, двум священникам. Но оба знатока христианской веры сумеют растолковать не все его сны…

* * *

Все увиденное и услышанное в Дрепануме посеяло в душе Константина первые сомнения относительно его веры. Но пройдет немало времени, прежде чем ему приоткроется Истина.

По сути, вся его жизнь будет исканием этой Истины. И подвиг Константина, пожалуй, в том и состоит, что он был до конца честен в этом поиске. Он принял христианское крещение на смертном одре — не раньше, чем искренне уверовал в единственного Бога, который вел его по жизни и подавал знаки. Константину только оставалось научиться их читать. Он был прилежным учеником.

…Их медовый месяц с Минервиной длился всего неделю. Диоклетиан срочно отправился в Египет, вот уже три века бывший рядовой провинцией Империи. Ее границы доходили до порогов Асуана, что в среднем течении Нила. Рим видел в Египте не более чем кладовую зерна, безропотно поставляемого в метрополию. Не очень церемонясь, римляне пытались приспособить древние египетские святилища под свои храмы.

При Диоклетиане непомерно возросла армия чиновников. Раздутый государственный аппарат требовал много денег. Императору пришлось ужесточать налоговую систему. Сбор налогов и в центре Империи, и на ее окраинах часто превращался в настоящие сражения населения с властями.

Вот как описывает историк Лактанций сцену сбора налогов после эдикта Диоклетиана 295 года об ужесточении налоговой системы:

«Толпа налоговых чиновников низверглась и привела всех в смятение. Это были картины ужаса, как при нападении врагов и уводе пленных. Измерялись поля, подсчитывались виноградные лозы и деревья, вносились в списки все домашние животные, отмечалось число жителей. В города сгонялось все городское и сельское население. Все площади были забиты толпами людей. Каждый был на месте с детьми и рабами. Ввели пытки и побои. Сыновей пытали перед отцами, вернейших рабов перед хозяевами, жен перед мужьями. Если же все это было безуспешно, пытали самого собственника, и если он не выдерживал боли, он записывал в собственность то, чего у него вовсе не было. Ни возраст, ни немощи не находили снисхождения… Детям прибавляли возраст, старикам уменьшали. Все должны были платить подушный налог… Не доверяли одним оценщикам и снова посыпали других, как будто они могли записать больше. Все время удваивались взносы. Тем временем уменьшалось число животных, умирали люди. Но, несмотря на это, налог накладывался и на умерших.

Бесплатно нельзя было больше ни жить, ни умереть. Остались только нищие, с которых нечего было взять».

Неудивительно, что во многих провинциях народ бунтовал против власти Рима. В 295 году начались серьезные волнения в Египте, где взбунтовалась значительная часть населения, в том числе и мавританские племена. Два года спустя мавр по имени Ахилл, облачившись в пурпурный плащ, объявил себя августом и захватил Александрию.

Глава 4 АЛЕКСАНДРИЯ

В египетской экспедиции, начавшейся весной 297 года, Константин возглавлял когорту личной гвардии императора, будучи уже в чине первого трибуна. Этот чин давал ему право командовать легионом численностью до шести тысяч воинов.

Александрия — «ворота в Египет», «город, основанный полубогом, пришедшим от столпов Геркулеса». Имеется в виду Александр Македонский, который в 332 году до Рождества Христова повелел здесь, на берегу Средиземного моря, построить крупный портовый город для удобства торговли с северной Африкой.

По свидетельству античных авторов, архитектор Дейнократ начертал план будущего города на военном плаще Александра. Он, разложив его на земле, присыпал ткань плаща тонким слоем песка и по нему стал чертить схему улиц, посыпая затем эти линии белой мукой.

Когда он показывал свое творение Александру Македонскому, прилетели голуби и стали клевать муку. Царь счел это счастливым признаком и, не потребовав более подробных чертежей, велел сразу же начать строительство города. Затем Александр сел на коня и уехал, чтобы только через десятилетие вернуться в город, названный его именем, правда, уже в золотом саркофаге…

* * *

Войска Диоклетиана приплыли в Александрию вечером. Первое, чем был поражен Константин еще издалека, — это грандиозный маяк Фарос, гениальное творение Сострата Книдского. Одно из семи чудес света. «Символ египетской мудрости».