Константин Васильев - [2]

Творческой интуицией, каким-то невероятным прозрением Константину Васильеву удалось воссоздать в красках и линиях идеальный образ русской души, запечатлеть в ярких «портретах» идеальное представление о национальном мужском и женском начале.

Так, в картине «Ожидание» зрителей сначала привлекает магически мерцающий пламень горящей свечи, затем, сильнее огня, обжигают глаза девушки, излучающие небесную чистоту и непостижимую глубину чувств. В сознании каждого русского человека при общении с картиной возникает образ самой Руси, ее пробуждающейся духовности. В этом признаются сотни зрителей, оставившие свои записи в книгах отзывов.

Не менее острые чувства испытывают зрители и от общения с полотном «Северный орел», где сконцентрировано мужское светлое начало. Необоримая грозная сила, жизнеутверждающая энергия вселяют уверенность в непобедимости русского духа!

Но, пожалуй, самая значимая, самая таинственная и притягательная работа — «Человек с филином», которую правильнее называть «Мудрость Великоросса». В ней Васильев, изъясняясь языком символов, открывает простор своему богатому воображению. Здесь дышит тайна, которая не исчерпывается, как бы глубоко и долго мы ни погружались в состояние символа-образа, созданного кистью мастера. Не умаляя многообразия всего творчества Константина Васильева, смею утверждать, что три названные картины — его главное и важнейшее достижение. Художником воссозданы зримые и точные археобразы древних русичей с их духовным опытом и переживаниями…

Так уж сложилось на Руси, что ее творцы — писатели, поэты, композиторы, художники, — невзирая на всяческие гонения, испытания, нападки, непонимание, становились духовными поводырями своего народа. В любую, самую хмурую годину они не ждали светлого часа в бездействии и унынии. Отчаянные таланты поднимались на передний рубеж духовного противостояния и ярко сгорали, согревая огнем прозрения свой народ. Одним из таких светочей, провидцев был и остается для нас Константин Васильев.

КОНСТАНТИН ВЕЛИКОРОСС

Неси свет радости своей во внешний мир, и он преобразится…

(Древняя мудрость)

С трудом верится, что уже более двух десятилетий прошло с того дня, когда несколько энтузиастов, потрясенных однажды картинами трагически погибшего художника Константина Васильева, начали на свой страх и риск выставлять его произведения в случайных малоприспособленных для этих целей помещениях. Не было никакой рекламы и афиш. А просто открывалась выставка, проходил день, другой, и зрители, случайно попав на нее, тут же сообщали о своем нечаянном открытии друзьям. Те, в свою очередь, спешили поделиться впечатлениями еще с кем-то. И росла молва об удивительном художнике. От выставки к выставке увеличивалось число страстных его поклонников. И уже к зиме 1980 года Москва гудела на все лады, перебирая названия картин Константина Васильева.

Мнения зрителей сразу же полярно разделились: большинство восторгалось им, другие же активно не принимали. Но безразличных не было.

Неприятели творчества художника запускали в оборот выражения: «слащавость», «красивость», «искусство для толпы». Поклонники наслаждались красотой, поражались философской глубиной картин, пониманием художником души народной.

Именно тогда удалось развернуть наиболее полную экспозицию картин Васильева в выставочном зале на Малой Грузинской улице.

От записей посетителей выставок распухали книги отзывов: «В картинах много правды, они очищают душу. Их должна видеть вся Россия!»; «Выставка — это необыкновенная сказка наяву. Нет сил оторваться от картин. Это наслаждение великим»; «Пусть я ошибаюсь, но не могу сравнить эти картины даже с нашими известными классиками живописи. Это совсем другое, но очень родное, близкое и в то же время непостижимо высокое…»; «Как велика все-таки сила искусства. Действительно! Посмотрел и умереть не жалко. Просто нет слов, это, наверное, самое сильное впечатление от искусства на всю жизнь»; «…посмотрела — и как искупалась в источнике живой воды…»; «Раскрыл или усугубил К. Васильев загадку русского характера?! Низкий поклон ему за то, что свой ясновидящий талант он посвятил поискам ответа на этот вечный вопрос».

Выставки в столице продолжались с нарастающим успехом. Москва была окончательно завоевана художником. И в конце 1988 года Клуб любителей живописи Константина Васильева, созданный при Московском городском отделении ВООПИиК и взявший на себя всю ответственность за пропаганду творческого наследия художника, впервые за много лет рискнул показать полотна К.Васильева в других городах страны. Первым, конечно, был Ленинград. Перед открытием выставки там было много волнений: как примут нового для себя художника ленинградцы, живущие в средоточии памятников культуры, вблизи Русского музея, Эрмитажа?

Непростое испытание картины Васильева выдержали с блеском. Три месяца продолжалась выставка, и все это время тысячи людей отстаивали многочасовые очереди, чтобы увидеть полотна художника. И снова запестрели с удивительным постоянством записи в книгах отзывов: «Прихожу на выставку третий раз. Возможно, приду четвертый и пятый. И каждый раз картины задевают за живое, сокровенное…»; «Любить свою Родину — значит знать ее. Прекрасный художник… всем сердцем выразил свою любовь к России, вложил в картины не только титанический труд, но и массу душевных чувств и любви. Это настоящее искусство… Картины напоминают, что историю на Руси забывать нельзя»; «Духовная энергия, исходящая от картин Васильева, перетекает за рамки этих картин и влечет глубиной художественно-поэтического образа. Картины возрождают попранную веру в неизбывную силу русского духа, вселяют надежду на возрождение и продолжение лучших традиций русского изобразительного искусства».