Конспект - [3]

Шрифт
Интервал

Мое общение с Павлом Андреевичем не ограничивалось сферой наших общих профессиональных интересов. Я нередко бывал у него дома, получая огромное удовольствие от интересных бесед на злободневные темы, от удивительно тонких и остроумных комментариев по самым разнообразным вопросам. У него была прекрасная коллекция грампластинок, и каждый раз он ставил что-то из классики. Особенно запомнились мне романсы и арии в исполнении Соломии Крушельницкой, монологи Марии Заньковецкой и басо-профундо Бориса Гмыри. Вообще Павел Андреевич был человеком очень эрудированным, интеллигентным, располагающим к общению, лишенным каких-либо намеков на нарциссизм или высокомерие. Он всегда был очень внимателен к собеседнику, никогда не лукавил и сторонился людей, исповедующих двойные стандарты. Его жизненные принципы, склонность к анализу и редкая наблюдательность нашли отражение в его автобиографическом произведении.

Арнольд СОКУЛЬСКИЙ


У царя Соломона — перстень с надписью: «Все проходит».

Легенда

Если бы у меня была охота заказать себе кольцо, то я выбрал бы такую надпись: «Ничто не проходит».

А.П. Чехов. «Моя жизнь»




ЧАСТЬ I.

1.

Сижу в детской коляске. Кто-то ее везет по бревенчатому, покрытому соломой, а в моем представлении — соломенному, мостику. За речкой — деревья с серо-зелеными листьями и большими красными яблоками. Красное, полосатое яблоко не умещается в моих руках. На листве, серых стволах и серой земле дрожат солнечные пятнышки. Это — самое первое, что я помню в своей жизни.

Расположить в хронологической последовательности другие ранние воспоминания, — разрозненные картинки и сценки, — не берусь.

Большой двухэтажный дом из темно-темнокрасного кирпича с башенками по углам.

Сижу посреди большого светло-зеленого ковра с коричнево-красными узорами. Расставляю кубики. Вокруг меня игрушки.

Двухсветный зал с галереей в торце. Дед с белой бородой меня подкидывает, ловит, смеется и что-то говорит.

Палкой из речки вытаскиваю тину – ловлю рыбу. На воде яркие блики. Рядом таинственно шуршит высокий густой камыш, и я на него все время оглядываюсь. Становится страшно.

С младшим братом, вооруженные игрушечными лопатами, поднимаемся по лестнице бить деда за то, что он кричит на маму.

Смотрю как молотят хлеб. Кто-то меня поднимает, чтобы я лучше видел. Молотилка, работающая от паровой машины, она называется — паровик. В воздухе золотая пыль. Потом я много раз рисовал молотилку, дым, пыль.

Меня ведут по деревянному перрону. Я упираюсь — не хочу уходить от станционного колокола.

Сижу рядом с дедом в длинном красном автомобиле с откинутым верхом. Впереди сидит шофер. Едем по городу, а я смотрю только на гудок, т.е. грушу. Дед говорит: «Еще погудишь, только после». Автомобиль останавливается, я слышу —«Вот и приехали» – и чувствую горькую обиду. Дед меня поднимает, сажает на переднее сиденье и говорит: «Вот теперь гуди сколько хочешь». Испытываю счастье.

2.

30 августа 1846 года в русском селе Клочки Купянского уезда Харьковской губернии у казенного крестьянина Трифона Горелова родился сын. Назвали его Петром. В 1861 году, когда Петру шел пятнадцатый год, его отдали в харьковский магазин «в мальчики».

О Петре Трифоновиче отзывались по-разному, но сходились в одном — незаурядный ум и сильный характер. Петр Трифонович скоро разбогател и приписался ко второй гильдии купеческого сословия. Подростком я спросил у его младшей дочери Гали:

— А почему не к первой?

— Чтобы платить меньший налог.

— А почему тогда не к третьей?

— Это было бы несолидно. Ни магазина, ни лавки Петр Трифонович никогда не имел. Играл на бирже, покупал и продавал большие по тому времени дома, покупал имения разорившихся дворян и продавал их целиком или по частям. Всегда ему принадлежали одно имение и один дом, которые он со временем продавал. Его большая по нынешним меркам семья летом жила в имении в Курской, Воронежской и снова Курской губернии, а зимой — в Харькове, в собственном доме, то на Николаевской площади, то на Мироносицкой улице, то на Нетеченской набережной.

Никакого образования Петр Трифонович не получил, писал с ошибками, говорил только по-русски, но правильно. Любил читать и охотно посещал театры. Умел себя держать в любом обществе, как говорила его дочь Клава, — был хорошо отесан. Религиозным не был, обряды исполнял формально, терпеть не мог попов и называл их долгогривыми. Сыновьям и дочкам старался дать образование, включая высшее. Характер имел крутой и был вспыльчив. Его дети находили, что он во многом похож на Лопахина из «Вишневого сада».

Подростком я жил с отцом, его сестрами, затем и бабушкой, а в новой семье матери только бывал и однажды от нее услышал, что состояние моего деда перед революцией составляло сорок миллионов золотом. Я ахнул и, конечно, сообщил об этом дома. Все засмеялись.

— А что тут смешного?

— Видишь ли, — ответил отец, — эта сумма, мягко выражаясь, сильно преувеличена.

— А сколько у него было? – Этого никто не знал. — А миллион был? Опять засмеялись.

— Если посчитать стоимость всего имущества, то, пожалуй, миллион мог быть, — сказал отец. — И то я в этом не уверен.


Рекомендуем почитать
Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).


Страсть к успеху. Японское чудо

Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Джоан Роулинг. Неофициальная биография создательницы вселенной «Гарри Поттера»

Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.


Ротшильды. История семьи

Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.