Консьерж - [9]

— Сегодня совсем нет времени, — объяснил он. — Я пройду?

— Эх, ты не знаешь, что теряешь. — Сеньор Джованни продолжал намекать на выпивку, пока они вместе шли к комнате Алессандро, единственного из трех детей в семье, все еще жившего с родителями.

У младшего сына супругов Лоренцо не было иного выбора. Однажды утром, после небольшой, но фатальной ошибки, допущенной во время занятий городским паркуром, он очнулся в больнице Маунт-Синай, не чувствуя рук и ног и не имея возможности пошевелить губами. То, что левый глаз не закрывается, он осознал гораздо позже. Падение, которого он не помнил, привело к перелому таза, бедренных костей и черепно-мозговой травме, которая, в свою очередь, вызвала полный паралич лица, рук и ног.

Последним воспоминанием Алессандро были ободряющие крики друзей, которые призывали его прыгнуть с крыши одного здания на крышу другого где-то в районе Ист-Сайда. Паркур для их компании был не мелким хулиганством, но целой философией, а Алессандро был трейсером, добросовестным приверженцем паркура, объединяющего спорт с идеей свободного движения и постоянного преодоления препятствий — стен, заборов, ям, крыш и балконов, — причем как можно более быстрого и пластичного. Он делал это сотни раз, вместе с друзьями и приятелями, с любимой девушкой, один. Следуя девизу «Быть в движении!», он постоянно двигался вперед, и ничто не могло его остановить.

Однако теперь Алессандро был не просто остановлен. Он лежал в кровати, напоминая высохший скелет. Друзья продолжали двигаться вперед и преодолевать препятствия. Его они не навещали.

Список последствий травмы был столь же жестоким, сколь и длинным: к потере мышечной массы постепенно добавилась утрата контроля над сфинктером. Алессандро не мог глотать и получал протертую пищу через резиновую трубку, которая входила прямо в горло. С постоянными запорами приходилось бороться лекарствами и унизительным массажем живота, который каждое утро в течение часа делала ему мать. Кислород ему давали только на ночь, пока он был нужен больше для профилактики.

Обездвиженность полностью лишила Алессандро возможности общения. Несмотря на настойчивые рекомендации врачей, родители пренебрегли покупкой компьютера с оптическим датчиком, считывающим взгляд. Они с трудом заставили себя привыкнуть даже к мобильному телефону, и сама мысль о компьютере, который мог бы помочь их сыну заговорить, была для них невозможной.

Сексуальная функция у Алессандро не нарушилась, что делало его приговор еще более издевательским и мучительным.

Врачи пытались обнадежить семью: восстановление, хотя бы частичное, все еще возможно. Действительно, за два года, прошедших после катастрофы, он вновь приобрел способность закрывать левый глаз и напрягать мышцы лица. Больше ничего.

По сути, Алессандро был мальчишкой двадцати лет, который увидел, как безвозвратно рушатся его учеба в университете, отношения с девушкой, дружба и увлечения… вся его жизнь.

Попытки родителей, братьев и друзей приподнять его дух обернулись неудачей и постепенно сошли на нет. Единственным, кому удавалось вытащить Алессандро из постели и заставить его делать болезненные упражнения для реабилитации ног, был Киллиан.

Они познакомились после того, как болтливая миссис Норман, среди прочих сплетен, рассказала консьержу о трагедии семьи Лоренцо. Его внимание привлекли слова старушки про паркур: «Знаешь, эта ужасная мода, когда молодые люди прыгают с крыш». Киллианом овладело любопытство; ему захотелось узнать кого-то, кто, как и он, стоял на краю и заигрывал с пустотой. Между ним и мальчишкой из квартиры 6С должна была существовать невидимая связь. Они просто обязаны были познакомиться. И тогда Киллиан просто позвонил в дверь и рассказал родителям Алессандро о своем опыте работы медбратом. Он предложил заниматься с мальчиком упражнениями и пообещал делать это бесплатно. Супруги Лоренцо благодарили его, но были уверены, что Алессандро отвергнет помощь, как он делал до этого. Однако в первый день Киллиан пробыл вдвоем с больным полчаса и добился того, что семье не удавалось сделать два года. После этого они виделись каждый день и, несмотря на все сомнения родителей, отлично ладили.

Как обычно, сеньор Джованни и сеньора Эстер, вежливо предложив Киллиану кофе (и граппу), оставили их наедине, за закрытой дверью. Киллиан откинул одеяло и аккуратно помог Алессандро встать рядом с кроватью, постоянно поддерживая его. В комнате был большой и сложный аппарат для реабилитации, состоявший из горизонтальных брусьев и подвижного коврика, но Киллиан им не пользовался. Убедившись, что Алессандро нашел равновесие, он отпустил его и сказал:

— Посмотрим, как мы продвинемся сегодня.

Киллиан отошел к окну, чтобы наблюдать оттуда. Алессандро сжал зубы, глаза его налились кровью, лицо покраснело, все мышцы задрожали от напряжения. Собравшись из всех сил, он подвинул правую ногу вперед, не больше чем на пять сантиметров.

— Отлично! Теперь посмотрим, как пойдет другая нога.

Занятие длилось чуть больше двадцати минут. Алессандро совершенно выбился из сил.

Хозяева проводили Киллиана до двери и снова предложили что-нибудь выпить. Он, как обычно, отказался. Нужно было спешить.