Консервативный вызов русской культуры - Красный лик - [17]
Конечно, хозяева Чупринина взъелись на Михалкова за подобные честные резкие слова. Но больше всего они взъелись на демократическую прессу, отказавшуюся от призывов к расправам с патриотами. Как бы пропагандирующих ностальгию по советскому. Если уже Борис Березовский заявил об ошибочности развала Советского Союза, перечислил те просчеты, которые допустили власть имущие, если Юрий Лужков опирается на ностальгию по советскому, на ностальгию по величию и мощи государства, если архитектор перестройки Александр Яковлев вдруг затосковал по Сталину, то какие же совсем неприлично нерусские силы нынче давят на "Общую газету" и своих агентов влияния, чтобы даже в пышном праздновании юбилея Сергея Михалкова увидеть опаснейшую тенденцию реабилитации великодержавности и самое страшное тенденцию служения государству?! Как посмели с почтением обращаться "к пропахшим кровью и гноем подробностям советского прошлого?"- спрашивает Сергей Чупринин. "Незаметно для самих себя замещая парадигму общечеловеческих ценностей идеей служения государству"? Даже ельцинскому, даже лужковскому, даже черномырдинскому, но российскому государству служить преступно и позорно! - вот в чем идеология антиюбилейной антимихалковской статьи. И, как обвинительный приговор, как выражение мнения своих могущественных хозяев, - пощечина всей демпрессе: "Мой вопрос... к коллегам, ко всем, кто, имея доступ к средствам массовой информации, в той или иной степени воздействует на общественное мнение. Мы-то понимаем, что творим?.. Провалилась... идея люстрации, запрета на профессии. Итог?"
Поразительно, откровенный каратель откровенно тоскует по несостоявшимся репрессиям против патриотов и государственников. Тоскует по железной клетке для Сергея Владимировича Михалкова. А добрый дядя Степа и его готов помиловать. Может быть, и в этом - наша непобедимость?
К юбилею вышла книжка воспоминаний Михалкова "От и до" в издательстве "Олимп". Это уже не эмоциональные интервью, а продуманная итоговая книга писателя. Может быть, даже завещание своим читателям. Слово патриарха литературы. Всегда достаточно широкий и достаточно осторожный Сергей Владимирович мог бы и в книге попробовать определить себя поверх всех барьеров. Во имя собственного спокойствия. Во имя благополучия детей. Но не тут-то было. Семнадцать глав в книге, вереница эпох, ступени быта и бытия. И во всех главах - отсылка к современности, во всех воспоминаниях - боль за нынешнее предательство режима, боль за уничтоженную Державу... Читают такие книги сегодня больше, чем тот же журнал "Знамя". Да и кому не интересно стать собеседником одного из героев советского века? Кто не хотел бы узнать, чему и кому служил и служит столбовой дворянин Сергей Михалков?
Во-первых, русской национальной идее. Ибо, "предполагаю, национальная идея - это та, когда лучшие люди страны озабочены самочувствием народа, его материальным положением и здоровьем". Об этом еще в первых главах, вперемежку с воспоминаниями о Пятигорске, об отце и о русском Кавказе.
Во-вторых, детям всего государства. Но что мы имеем вместо бывших пионерских организаций, "Артеков" и "Орленков"? Беспризорников и наркоманов? "Дзержинский с Макаренко, думаю, ужаснулись бы, узнай они о масштабах нашей детской беспризорности... Я вовсе не собираюсь воспевать все, что входит в понятие "Советская власть"... Но мне, человеку, видевшему столько на своем веку, нет никакого резона превращаться в одночасье в апологета всего нового... Мне больно и горько, что опять под колесами исторических сдвигов гибнут самые незащищенные - дети и старики, и еще находятся "пророки", что готовы с цинизмом доказывать, будто иначе и быть не может..." А среди пророков - и внук того самого Аркадия Гайдара, книгами которого восхищается Михалков.
Вспоминает он и о Павлике Морозове, убиенном зверски ребенке, которого и сейчас готова вновь зарезать новая власть... Когда же кончатся его страдания?
В-третьих, служит Сергей Михалков великой русской литературе и прежде всего "русскому корневому крылу отечественной словесности". Среди своих соратников числит автор Шукшина и Твардовского, Белова и Распутина, Бондарева и Носова.
Он искренне завидует своему любимому поэту Александру Твардовскому и его поистине народному "Василию Теркину". Я даже готов оспорить мотивы его хорошей доброй зависти. Не будем сравнивать таланты, не будем сравнивать художественную значимость поэм. Но с точки зрения русской народности, михалковский дядя Степа - не менее народный персонаж, чем солдат Василий Теркин. "Кто не знает дядю Степу, дядя Степа всем знаком..." Разве не так? У каждого ли даже из великих писателей есть такой всенародный персонаж? Во имя русской культуры в правилах и возможностях своего времени Михалков делал все возможное. Всем памятен скандал с Хрущевым, когда Михалков ему буквально навязывал идею создания общества по охране памятников культуры, первый очаг русской идеологии в послевоенной России. Вообще нелюбовь к лицемеру и двурушнику Хрущеву проскальзывает по всей книге... Этот чистюля по уши в крови, этот мужик, ненавидящий все мужицкое, - из худшей породы крепостных. Таких именно и пороли столбовые дворяне Михалковы на своих конюшнях. Не крестьян, а дворню! Мало пороли!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге П. Панкратова «Добрые люди» правдиво описана жизнь донского казачества во время гражданской войны, расказачивания и коллективизации.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.