Консервативная революция в германии 1918-1932 - [72]
Безмолвие Ландфолька становится особо впечатляющим, если принимать во внимание поведение лидера движения Клауса Хайма. Он — крестьянин из старого Дитмаршена, потомственный селянин, чей род столетиями владел хутором Святая Анна. Об этом молчаливом мужчине известно очень мало, он не любил внимания к своей персоне, но, тем не менее, его прозвали некоронованным «крестьянским королем». Он был легендарной фигурой, признанный как предводитель почти всем консервативно-революционным лагерем. Известна история из его юности. Он оказывается в Южной Америке, где он планировал разводить свиней. Однако его предприятие оказалось выкуплено банками. И Хайм собственноручно был вынужден уничтожить пять тысяч свиней. Он принимал участие в войне и вышел из нёё тяжелораненый и в офицерском чине. 31 октября 1931 года на «Большом процессе бомбистов», который проходил в Альтоне, он был приговорен к семи годам тюрьмы. Во время допросов и дознания он не произнес ни слова, на суде он даже не назвал свои анкетные данные. Он отказался подавать апелляцию, отказался быть депутатом рейхстага от НСДАП — хотя это позволило бы ему выйти на свободу. Его кандидатуру выдвинули на выборы имперского президента — тогда за него быстро собрали 28 тысяч подписей. Однако он не хотел быть ничем обязанным презираемому им государству. 10 июня 1932 года по инициативе крестьянских депутатов от КПГ и НСДАП прусский ландтаг амнистировал его — тогда шла борьба за влияние на крестьян.
Уже сама эта амнистия разоблачает, что произошло с движением Ландфольк за время отсутствия Клауса Хайма. С осени 1930 года массовые партии ищут в Ландфольке источник энергии, который смог бы до основания потрясти Веймарскую республику. В первую очередь коммунисты и национал-социалисты разрабатывают собственные крестьянские программы и направляют на село самых искусных пропагандистов. Сила Ландфолька — его аморфность, непреклонное начало, отсутствие четкой организации — становятся его слабостью. Большая часть оказавшихся в движении крестьян были использованы политиками массовых партий; движение стало дробиться и терять свою ударную силу. Дальнейшие события оказались оттенены агонией республики. После 1933 году крестьяне получили от национал-социалистов искусную подачку — имперский закон о наследуемом крестьянском дворе.
ПОСЛЕСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ
Мы старались представить «Консервативную революцию» в Германии максимально научно объективно, насколько это позволяет имеющийся материал. Подобная попытка может показаться сомнительной, что связано с недавним прошлым, к которому ведут множество политических нитей. Должен ли автор занимать какую-то определенную позицию? В наше время весь этот узел проблем покрыт коростой аффектов, а потому помочь может только объективное описание, трезвое осознание всего произошедшего, равно как и продолжающего происходить до сих пор. Поскольку во второй послевоенный период XX века, когда создавалась эта книга, рецепты, предложенные XIX веком, оказались ещё менее действенными, чем в первый раз. Решения должно быть принято по ту сторону от лозунгов о прогрессе и реакции. Кажется, что «Консервативной революции» под силу принять такие решения. Она также воспринимается как процесс, в самой сердцевине которого мы сейчас находимся, но он еще не достиг своего апогея. Поэтому предстоит решить, в каких руках окажется наше далекое будущее.
Пагубной чертой нашего духовного положения является то обстоятельство, что идеи и образы «Консервативной революции» непроизвольно обнаруживаются в непосредственной близости от национал-социализма, хотя он отвергался с самого начала. Это создает положение, которое не является новым. Изучение этих вопросов предоставлено с одной стороны эзотерическим кругам, которые инкапсулируют свои знания и передают их в тайной форме, с другой стороны, этим занимаются примитивные секты, которые выдают фанатичным массам препарированные и фальсифицированные формулировки.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА РАБОТЫ АРМИНА МОЛЕРА «КОНСЕРВАТИВНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ В ГЕРМАНИИ»
о Консервативной революции
1.1. Представления до 1933 года
1.2. Представления времени Третьего рейха
1.3. Антифашистские представления
1.4. Представления о ФРГ
1.5. Библиография
1.6. Справочные пособия по персонам
2. Продольные темы
2.1. Понятие «Консервативная революция»
2.2. Литература о консерватизме в целом
2.3. Литература о немецком консерватизме
2.4. Литература о «правых-левых»
2.5. Литература о национализме в целом
2.6. Литература о патриотизме
2.7. Литература о немецком национальном мышлении и идее единства
2.8. Литература и «велико-германском» и «мало-германском»
2.9. Литература о праве на самоопределении
2.10. Литература по проблеме знамен
и политических символов в целом
2.11. Литература об «империализме»
2.12. Литература о колониализме
2.13. Литература о фашизме
2.14. Литература о «мировоззрении» в целом
2.15. Литература о ницшеанстве (нигилизм, возвращение и т. д.)
2.16. Литература об историчности
3. Поперечные темы
3.1. Веймарская республика
Выдающийся немецкий социолог Армин Молер (1920–2003) в своем знаменитом эссе «Фашизм как стиль» (1973) исследует проблему типологии фашизма и правого тоталитаризма в целом.Он указывает на однобокость и примитивизм как марксистских, так и либеральных подходов к этим явлениям политической жизни Европы. Общим признаком фашистских режимов Молер называет специфический стиль, определяющий теорию и практику «чумы XX века».
Предлагаем вашему вниманию адаптированную на современный язык уникальную монографию российского историка Сергея Григорьевича Сватикова. Книга посвящена донскому казачеству и является интересным исследованием гражданской и социально-политической истории Дона. В работе было использовано издание 1924 года, выпущенное Донской Исторической комиссией. Сватиков изучил колоссальное количество монографий, общих трудов, статей и различных материалов, которые до него в отношении Дона не были проработаны. История казачества представляет громадный интерес как ценный опыт разрешения самим народом вековых задач построения жизни на началах свободы и равенства.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.