Коновод с баржи «Провидение» - [7]

Полковник поклонился и не стал настаивать.

— Пойдемте, Вилли, — бросил он.

Мегрэ еще минуту постоял на пороге, а молодой человек, посовещавшись с полковником, наклонился к шоферу. Он решил узнать, какой ресторан в городе считается лучшим.

Мимо них шли люди, пролетали позванивая освещенные трамваи. В нескольких километрах отсюда тянулся канал, а у шлюзов дремали баржи, которые в четыре утра уйдут своим путем, унося с собой запах горячего кофе и конюшни.

Глава 3 Ожерелье Мэри

Мегрэ очень устал за день, но характерный запах, стоявший в комнате, долго не давал ему заснуть. Он сопоставлял в уме две картины.

Вот он смотрит через освещенные окна «Бекаса», лучшего в Эперне ресторана, и видит, как чинно восседают за столом полковник и Вилли, окруженные респектабельными официантами.

А ведь прошло меньше получаса после их визита в морг. Сэр Уолтер Лэмпсон держался там несколько натянуто, и его кирпично-красное лицо, окаймленное редкими седыми волосами, было до невероятия бесстрастно.

Рядом с ним, таким элегантным, а точнее говоря, породистым, манеры Вилли, хоть и держался тот свободно, казались плебейскими.

Мегрэ пообедал в другом месте, связался по телефону с префектурой парижской полиции и полицией Мо.

Потом в дождливой мгле одиноко прошел пешком всю длинную ленту дороги. Увидел освещенные иллюминаторы яхты «Южный Крест» и решил из любопытства зайти туда под тем предлогом, что забыл трубку.

Там ему и предстала вторая картина. В облицованной красным деревом каюте Владимир, по-прежнему в полосатой тельняшке и с сигаретой в зубах, сидел напротив г-жи Негретти.

Они играли в карты — в шестьдесят шесть, игру, распространенную в Центральной Европе.

Произошло замешательство, но лишь на мгновение.

Оба даже не вздрогнули — только на секунду задержали дыхание.

Владимир тут же поднялся и пошел за трубкой, а Глория Негретти заискивающе спросила:

— Наши еще не вернулись?.. Это и в самом деле Мэри?

Комиссар чуть было не взгромоздился на свой велосипед и не помчался вдоль канала, чтобы нагнать баржи, которые провели в Дизи ночь с воскресенья на понедельник.

Его удержал лишь вид размокшей дороги и черного неба.

Когда к нему в комнату постучали, в окно уже проникал скудный свет утренней зари.

Ночью Мегрэ спал беспокойно, ему мешали конский топот, какие-то неясные крики, шаги на лестнице, звон стаканов внизу. А сейчас он почувствовал запах кофе и горячего грога.

— Что случилось?

— Это я, Люкас, можно войти?

Инспектор Люкас, почти всегда работавший вместе с комиссаром Мегрэ, толкнул дверь и пожал влажную руку шефа, высунутую из-под одеяла.

— У вас уже есть что-нибудь? Не очень устали, старина?

— Не очень, шеф. Сразу же после вашего звонка я отправился в указанную вами гостиницу на углу улицы Гранд-Шомьер. Малюток там не оказалось. На всякий случай я записал имена. Сюзанна Вердье, по кличке Сюзи, родилась в Онфлере, в тысяча девятьсот шестом году, Лиа Лаувенштайн — в великом герцогстве Люксембургском в девятьсот третьем. Первая приехала в Париж четыре года назад и сначала работала служанкой, потом некоторое время натурщицей. Вторая жила главным образом на Лазурном берегу. Ни та, ни другая — я это проверил — не фигурируют в картотеке отдела охраны нравственности. Но последнее не имеет значения.

— Старина, не могли бы вы передать мне трубку и заказать кофе?

Слышно было, как в шлюзе бурлит вода и дизель замедляет обороты. Мегрэ встал с постели, подошел к умывальнику, налил в таз воды.

— Продолжайте.

— Я пошел в «Купол», как вы велели. Девиц там тоже не было, но все официанты их знают. Они направили меня в «Динго», потом в «Аист». Наконец я нашел их в маленьком американском баре, на улице Вавен, название я забыл. Они были одни и держались не очень-то уверенно. Лиа в самом деле недурна собой. У нее свой стиль. Сюзи — славная, добродушная блондиночка. Живи она в провинции, могла бы стать прекрасной матерью семейства.

— Вы не видите здесь полотенца? — спросил Мегрэ. Он зажмурился, по лицу его струилась вода. — Кстати, дождь идет по-прежнему?

— Когда я приехал, дождя не было. Но он может пойти с минуты на минуту. В шесть утра стоял такой туман, что нечем было дышать. Итак, я предложил девицам выпить. Они тут же попросили сандвичей, что меня сначала не удивило. Но потом я заметил на шее у Лии Лаувенштайн жемчужное ожерелье. На всякий случай я его куснул. Настоящий! Не такой, конечно, как у американских миллиардеров, но на сто тысяч франков потянет. И вот, когда подобные дамочки предпочитают сандвичи и шоколад коктейлям…

Мегрэ, раскуривавший первую трубку, пошел открыть дверь девушке, которая принесла кофе. Потом поглядел в окно на яхту, где еще не было признаков жизни. Мимо «Южного Креста» прошла баржа. Речник, прислонившись спиной к рулевому колесу, с восхищением и завистью разглядывал своего соседа.

— Дальше. Я слушаю.

— Я отвел их в спокойное кафе. Там показал им свой жетон, посмотрел на ожерелье и спросил: «Жемчуг Мэри Лэмпсон, не так ли?» Мои дамы, наверное, не знали, что ее нет в живых. Во всяком случае, если и знали, то отлично сыграли роль. Несколько минут они молчали. Потом Сюзи посоветовала подруге: «Скажи правду, раз уж он так много знает.» И это оказалось интересным… Помочь вам, шеф?